Филлис Джеймс - Смерть приходит в Пемберли

— Ему потребовалось больше двух часов, чтобы написать это признание, и то благодаря лекарству, которое я ему давал, — сказал доктор Мерфи. — У меня и преподобного Олифанта нет сомнений: он знал, что смерть неизбежна, и все написанное здесь — исповедь перед Богом.

После нескольких мгновений глубокого молчания зал вновь наполнился шумными выкриками, люди вскакивали с мест, вопили, топали ногами; несколько человек начали скандировать «Свободу ему! Свободу! Освободить!», толпа их поддержала, и скоро весь зал дружно повторял этот призыв. Скамью подсудимых окружило такое количество полицейских и судебных клерков, что Уикхема почти не было видно.

Вновь громоподобный голос призвал к тишине.

— Объясните, сэр, почему вы принесли такой важный документ в последние минуты суда, перед самым вынесением приговора? — обратился судья к доктору Мерфи. — Этот ненужный драматизм — оскорбление суду и лично мне, и я требую объяснений.

— Мы приносим самые искренние извинения, милорд, — ответил доктор Мерфи. — Документ подписан три дня назад, когда преподобный Олифант и я выслушали признание. Был поздний вечер, и на следующее утро мы сразу отправились в Лондон в моей карете, останавливаясь только, чтобы слегка перекусить и напоить лошадей. Как вы можете видеть, милорд, преподобный Олифант, которому за шестьдесят, совсем измучен.

— Слишком много стало процессов, когда важные показания опаздывают, — сказал с раздражением судья. — Однако похоже, вы не виноваты, и я принимаю ваши извинения. Теперь буду обсуждать со своими советниками наш следующий шаг. Обвиняемого отвезут обратно в тюрьму, где он будет дожидаться королевского помилования, которое рассматривается министром внутренних дел, лордом-канцлером, лордом — главным судьей и другими высшими судебными должностными лицами. Я, как ведущий дело судья, тоже имею право голоса. В свете последнего документа я не стану выносить приговор, но вердикт присяжных не отменяется. Но будьте уверены, джентльмены, английские суды не приговаривают к смерти человека, если есть доказательство его невиновности.

Шум в зале заметно ослабел, люди потянулись к выходу. Уикхем стоял, его пальцы вцепились в перила скамьи для подсудимых, костяшки побелели. Лицо белое и неподвижное, словно он пребывал в трансе. Один из констеблей разжимал его пальцы по одному, словно тот был ребенком. Между скамьей и боковой дверью освободили проход, и Уикхема, не бросившего прощального взгляда в зал, повели обратно в камеру.

Было решено, что Элвестон останется с мистером Микледором, на случай если понадобится помощь в оформлении документов для королевского помилования, и Дарси, всей душой стремившийся к Элизабет, отправился один на Грейсчерч-стрит. Элвестон пришел только к четырем часам и сообщил, что все процедуры для получения королевского помилования будут закончены к вечеру послезавтрашнего дня, и тогда он сможет забрать Уикхема из тюрьмы и привезти на Грейсчерч-стрит. Была надежда, что это удастся сделать, не привлекая внимания публики. Нанятый экипаж будет ждать у запасного выхода тюрьмы «Колбат», а другой, исполняя роль приманки, у главного. Преимуществом было то, что удалось сохранить в секрете пребывание Дарси и Элизабет у Гардинеров, а не в фешенебельной гостинице, как все ожидали; и если точное время освобождения Уикхема не предадут гласности, есть шанс доставить его на Грейсчерч-стрит без ажиотажа. Пока он содержался в тюрьме «Колбат», но тюремный священник, преподобный Корнбиндер, подружившийся с заключенным, договорился, что в день освобождения он переедет на какое-то время к нему и его жене. Уикхем выразил желание поехать к священнику сразу после того, как он все расскажет Дарси и полковнику, отклонив предложение мистера и миссис Гардинер пожить на Грейсчерч-стрит. Гардинеры чувствовали моральную необходимость сделать такое предложение, однако испытали облегчение, когда его не приняли.

— То, что Уикхем спасен, — чудо, хотя, надо сказать, присяжные вынесли нелогичный и неправильный вердикт: подсудимого не следовало признавать виновным, — сказал Дарси.

— Не могу согласиться, — возразил Элвестон. — Признание обвиняемого свидетели повторили дважды, и присяжные этому поверили. К тому же слишком многое осталось необъяснимым. Неужели капитан Денни вышел из коляски и побежал в густой и незнакомый лес в такую непогоду, только чтобы избежать неловкости при появлении миссис Уикхем в Пемберли? В конце концов, она сестра миссис Дарси. Скорее уж можно подумать, что Уикхем втянул капитана в некую противозаконную деятельность в Лондоне, а когда Денни отказался принимать в ней участие, заставил его навеки замолкнуть прежде, чем они покинули Дербишир.