Филлис Джеймс - Смерть приходит в Пемберли

— Сколько можно жить с такой раной? — спросил Хардкасл.

— Трудно сказать. Смерть могла наступить в первые секунды; во всяком случае, агония длилась недолго.

Белчер вопросительно взглянул на доктора Мерфи, и тот сказал:

— Мне знакомы случаи, когда при падении на голову не было никаких особенных симптомов, кроме головной боли; человек жил обычной жизнью, а спустя несколько часов умирал. Но это не тот случай. Рана настолько серьезная, что после нее живут очень мало, если живут вообще.

Доктор Белчер наклонился, рассматривая рану.

— Я точнее скажу о повреждении мозга, когда проведу вскрытие, — сказал он.

Дарси знал, что Хардкасл терпеть не может посмертные вскрытия, и хотя доктор Белчер неизменно побеждал в спорах по этому поводу, Хардкасл и на этот раз не удержался:

— Так ли уж это необходимо, Белчер? Разве причина смерти не понятна? Ясно, что первый удар нападавший нанес в лоб стоявшей перед ним жертве. Кровь ослепила капитана Денни, он пытался убежать от убийцы, но тот настиг его, и удар в затылок оказался смертельным. Инородные частицы на лбу говорят, что он упал лицом вниз. Помнится, из вашего рассказа, Дарси, я понял, что вы нашли его лежащим на спине.

— Да, сэр Селвин, и мы не меняли положения, укладывая его на носилки. Тогда я впервые увидел эту рану.

Все снова помолчали, а затем Хардкасл обратился к Белчеру:

— Спасибо, доктор. Конечно, вы можете проводить любое обследование трупа, какое сочтете нужным. У меня нет ни малейшего желания препятствовать развитию научного знания. Здесь мы сделали все, что могли. Теперь можно увозить тело. — И, повернувшись к Дарси, произнес: — Ждите меня к девяти часам утра, тогда я надеюсь поговорить с Джорджем Уикхемом, членами семьи и прислугой, чтобы установить алиби на время смерти. Уверен, вы согласитесь с такой необходимостью. Как я распорядился, старший констебль Браунриг и констебль Мейсон останутся дежурить и будут нести ответственность за охрану Уикхема. Комнату запрут изнутри, и открывать ее можно только в случае крайней необходимости. Там все время будут два охранника. Не сомневаюсь, что эти условия будут соблюдены.

— Конечно, — подтвердил Дарси. — Могу я предложить вам или доктору Белчеру перекусить перед отъездом?

— Нет, благодарю вас. — Чувствуя, что надо сказать что-то еще, Хардкасл прибавил: — Сожалею, что такая трагедия случилась на вашей земле. Конечно, это большой шок, особенно для ваших дам. То, что вы и Уикхем не ладили, ничего не меняет. Как такой же мировой судья, вы понимаете меру моей ответственности в этом деле. Я пошлю донесение коронеру и надеюсь, что дознание проведут в Ламтоне в течение нескольких дней. Присяжные будут местные. Вам, естественно, надо будет присутствовать, равно как и остальным свидетелям, нашедшим труп.

— Я приеду, сэр Селвин.

— Надеюсь, на вашу помощь с носилками — надо донести тело до катафалка, — сказал Хардкасл и прибавил, повернувшись к Браунригу: — Приступайте к охране Уикхема, а нам пришлите Стаутона. А вы, доктор Мерфи, раз уж оказались здесь и, без сомнения, хотите быть полезным, не соблаговолите ли помочь перенести труп?

В течение пяти минут тело Денни, с помощью тяжело пыхтящего доктора Мерфи, вынесли из оружейной комнаты и положили в катафалк. Спящего кучера разбудили, сэр Селвин и доктор Белчер сели в карету, а Дарси и Стаутон, стоя у открытой двери, провожали их взглядом до тех пор, пока те не скрылись из глаз.

Дарси сказал вслед Стаутону, собравшемуся вернуться в дом:

— Дай ключи, Стаутон. Я сам все запру. Хочется глотнуть свежего воздуха.

Ветер стих, но тяжелые капли дождя падали на ребристую поверхность реки под полной луной. Как часто стоял он здесь в одиночестве, вырвавшись из заполненного музыкой и шумной болтовней бального зала! Сейчас за его спиной дом погружен в тишину и мрак, а красота, бывшая его утешением всю жизнь, не трогала душу. Элизабет, наверное, в постели, но он сомневался, что она спит. Дарси испытывал потребность быть рядом с ней, но он понимал, как она измучена, и даже желание услышать ее голос, почувствовать поддержку и любовь не заставило бы его разбудить жену. Но когда он вошел в дом, повернул в замке ключ и набросил тяжелые засовы, краешком глаза он заметил слабый свет позади и, обернувшись, увидел Элизабет, которая со свечой в руке спускалась по лестнице и шагнула в его объятия.

После нескольких минут блаженного молчания она нежно высвободилась из его рук и сказала: