Найо Марш - В мишуре и блестках

— Приятного вам отдыха, — повторил Хилари.

Поднимаясь по лестнице, Трой спиной чувствовала пристальный взгляд хозяина дома.

В спальне она застала Найджела. Он подготовил к вечеру ее шелковое платье рубинового цвета и все, что к нему полагалось. Трой понадеялась, что ансамбль не навел его на мысль о пороке.

Найджел стоял на коленях перед камином, раздувая огонь, что было совершенно излишне: дрова ярко пылали. Волосы второго слуги были настолько светлыми, что Трой почти боялась увидеть под густыми белесыми ресницами розовые глазки. Найджел встал на ноги и, глядя в пол, глухим бесцветным голосом осведомился, не нуждается ли мадам в чем-нибудь еще. Та ответила, что больше ничего не нужно.

— Ночь выдастся бурной, — заметила Трой, стараясь говорить как можно более естественно и все равно чувствуя, что сбивается на интонации романтических героинь.

— На все воля божья, миссис Аллейн, — сурово произнес Найджел и вышел. Трой засомневалась было в абсолютном выздоровлении слуги, но, вспомнив уверения Хилари, успокоилась.

Она приняла ванну, блаженствуя в ароматных смолистых парах и размышляя о том, как деморализует подобный образ жизни, если к нему привыкнуть. В конце концов Трой пришла к выводу (несомненно, порочному, с точки зрения Найджела), что до сих пор, по крайней мере, роскошь усиливала в ее характере лучшие стороны. Она подремала у камина, прислушиваясь сквозь сон к мягкому шороху падающего снега. В полвосьмого в дверь постучал Найджел и Трой встала, чтобы одеться. В комнате стояло большое подвижное зеркало и Трой не без удовлетворения отметила, что рубиновое платье ей очень к лицу.

Тишину нарушили отдаленные звуки: кто-то приехал. Урчанье мотора. Хлопок двери. После продолжительной паузы голоса в коридоре, а затем в соседней комнате. Брюзгливый женский голос — дама, очевидно, задержалась на пороге комнаты — прокричал:

— Нисколько. Чушь! Кто говорит об усталости? Мы не станем переодеваться. Я говорю — мы не станем переодеваться. — Снова пауза и опять женский голос: — Тебе ведь не нужен Молт, да? Молт! Полковник не нуждается в вашей помощи. Чемоданы распакуете позже. Я сказала, что он может распаковать чемоданы попозже.

«Дядя Прыг глух как пень», — подумала Трой.

— И перестаньте, — донеслось из-за стены, — надоедать мне с бородой!

Дверь закрылась. Кто-то пошел прочь по коридору.

«С бородой? — удивилась Трой. — Я не ослышалась, она говорила про бороду?»

Несколько минут из соседней комнаты ничего не было слышно. Трой заключила, что кто-то из супругов удалился в ванную, находившуюся с другой стороны. Догадка подтвердилась, когда прямо за гардеробом Трой раздался мужской голос: «Тру! Что с моей бородой?» Ответа Трой не разобрала.

Вскоре она услышала, как Форестеры вышли из своих апартаментов.

Трой решила дать им время побыть наедине с Хилари, и, когда в конюшенной башне прозвонил колокол, созывавший к ужину, она все еще задумчиво смотрела на огонь. Колокол, по словам Хилари, был трофеем и находился в доме со времен разграбления монастырей Генрихом VIII. «Не напоминает ли он Найджелу о его монашеской жизни до того, как он немножечко рехнулся?» — подумала Трой.

Она стряхнула с себя мечтательную сонливость и направилась вниз в большой холл, откуда поджидавший здесь Мервин проводил ее в зеленый будуар.

— Мы не используем библиотеку, — со значением произнес он. — Мадам.

— Вы удивительно внимательны, — отозвалась Трой. Мервин открыл дверь будуара, и Трой вошла.

Форестеры вместе с Хилари стояли перед камином, на Хилари был сливового цвета домашний костюм и широкий галстук. Полковник Форестер производил впечатление вечно удивленного старичка с бело-розовым лицом и пушистыми усами. Однако бороды у него не было. Полковник пользовался слуховым аппаратом.

Миссис Форестер выглядела так же, как и говорила, — внушительно: грубоватое лицо, рот, похожий на капкан, глаза навыкате, увеличенные сильными линзами, редкие седые волосы стянуты в пучок на затылке. Длина ее юбки колебалась между миди и макси, волнообразность подолу придавали многочисленные теплые поддевки. До пояса полковница была облачена в несколько вязаных кофт, все тусклого красно-коричневого цвета, но разных оттенков. С шеи свисала двойная нитка бус, в которых Трой заподозрила великолепный натуральный жемчуг. Блеск старинных колец на пальцах был приглушен застрявшим в них мылом. В руках миссис Форестер держала плетеную сумку неопределенного назначения с вязанием и носовым платком.