Энн Перри - Смерть в Поместье Дьявола

— Добрый день, мисс Эллисон, — вежливо ответил лакей. Если он и заметил простую одежду или мокрые, ободранные на мысках боты, то не подал виду. — Ее светлости нет, но генерал дома, и мисс Кристина. — Он широко распахнул дверь в молчаливом приглашении.

Шарлотта тут же вошла, надеясь, что ее поспешность он отнесет к желанию укрыться от пронизывающего ветра и мокрого снега, а не к стремлению побыстрее свидеться с Балантайном.

— Благодарю вас, — с достоинством, как она надеялась, компенсирующим торопливость, произнесла Шарлотта. — Я бы хотела поговорить с генералом, если есть такая возможность. — Предлог она уже нашла. — По поводу писем с Пиренейской войны, с которыми он любезно позволил мне ознакомиться.

— Разумеется, мадам, не сочтите за труд пройти сюда.

Лакей закрыл дверь, отсекая холодный зимний день, и провел ее в маленькую гостиную. Она пустовала, но в камине ярко пылал огонь. Генерал, вероятно, находился в библиотеке, скорее всего в компании Кристины. Об этом Шарлотта не подумала. Она бы предпочла не говорить с генералом в присутствии Кристины — та быстро все схватывала и ревниво относилась к любой женщине, которая появлялась рядом с отцом. Она приложила бы все силы, чтобы визит Шарлотты закончился максимально быстро. Все свелось бы к обмену шпильками. Шарлотта принялась лихорадочно вспоминать важные подробности солдатских писем.

Лакей ушел, но несколько минут спустя вернулся и проводил ее в библиотеку. Слава богу, Кристина уже ушла, возможно, решив, что Шарлотта и ее письма слишком скучны, чтобы тратить на это время.

Генерал Балантайн стоял спиной к огню; напрягшись, он ожидал гостью, не отрывая глаз от двери.

Лакей тут же исчез, оставив их наедине.

— Шарлотта… — Брэндон не знал, шагнуть к ней или нет. Внезапно он почувствовал себя таким неловким, его чувства так рвались наружу, что это раздражало, даже пугало.

Она подготовила сбивчивый комментарий по письмам. Теперь необходимость в нем отпала: предлог для визита более не требовался. Во рту у нее пересохло, горло сжало.

— Лакей сказал мне о письмах. — Генерал пытался ей помочь. — Вы что-то в них нашли?

Шарлотта не решалась встретиться с ним взглядом, смотрела на огонь.

Тут Брэндон сообразил, что она замерзла и промокла, а он забирает все тепло, идущее от камина. Балантайн быстро отошел, его голос смягчился.

— Подойдите сюда. Согрейтесь.

Шарлотта улыбнулась. В любое другое время она оценила бы его поступок по достоинству. За свою жизнь Шарлотта привыкла к тому, что мужчина автоматически занимает самое близкое к огню место.

— Спасибо вам.

Она сразу почувствовала, как тепло приятно растекается по коже. Еще несколько мгновений, и оно доберется до онемевших ног сквозь мокрые юбку и боты.

Оттягивать время дальше не имело смысла.

— Я пришла не из-за писем. — Шарлотта смотрела на языки пламени, наблюдала за ними, чтобы избежать его глаз. Он стоял чуть позади, и она не повернулась бы ни за что на свете. — Я пришла по поводу убийств в Девилз-акр.

Повисла тишина. Балантайн имел полное право предположить, поскольку Эмили представила ее как мисс Эллисон, что она развелась с Питтом… и она никоим образом не разубеждала его. Теперь мысль об этом вызвала у нее жгучий стыд. Она повернулась к генералу. Тот пристально смотрела на нее с таким ранимым, незащищенным лицом. И однако Шарлотта не могла не сказать ему все. С каждым приходом сюда совесть мучила ее все сильнее. При этом она никак не могла подсластить пилюлю. Любая попытка — мягкость, стыд, жалость — только унизила бы его.

Шарлотта начала быстро, чтобы отрезать себе путь к отступлению.

— Оправданий у меня нет, разве что мне очень хочется найти того, кто убил этих мужчин в Девилз-акр, и положить конец этой системе проституции и…

— Мне хочется того же! — с жаром воскликнул генерал, а потом осознал боль, написанную на ее лице. — Шарлотта… Что такое? — Балантайн не двинулся с места, но ей показалось, что он приблизился, думая только о ней, о том, что она рядом.

— Я вам соврала, — Шарлотта сознательно использовала это грубое слово. Если бы она отвела взгляд, то проявила бы трусость, а ей требовалось и наказать себя. Поэтому она смотрела ему в глаза. — Эмили представила меня как мисс Эллисон, потому что хотела, чтобы вы видели во мне одинокую женщину. И я ей позволила, потому что Макс работал в вашем доме и мы думали, что нам удастся здесь что-нибудь выяснить. — О подозрениях насчет Кристины она все-таки не упомянула. — Я по-прежнему замужем за Томасом Питтом, — прошептала она. — И я счастлива.