Энн Перри - Смерть в Поместье Дьявола

— Тогда что он делал в Девилз-акр? Проявлял милосердие и пользовал кого-то бесплатно или как?

— Не знаю. Надеюсь, что Томас выяснит.

— Что ж, любой уважающий себя мужчина, который хочет снять женщину на вечер, пойдет в мюзик-холл или на Хеймаркет. [3] Хеймаркет — улица в центральной части Лондона. Он никогда не отправится в опасные для жизни трущобы Девилз-акр.

Шарлотта грустнела на глазах. Получалось, что расследовать тут нечего.

— Может, женщины на Хеймаркет слишком дорогие. Раз Макс держал бордель, значит, он находил платежеспособных клиентов в Девилз-акр. Если доктор Пинчин был одним из них…

— Зачем его убивать? — прервала Эмили начинающую складываться логическую цепочку. — Только идиот убивает своих клиентов.

— Может, это сделала его жена.

Эмили вскинула брови.

— В Девилз-акр?

— Не самолично, глупая! Она могла кого-то нанять. Так сильно его ненавидела, что распорядилась покончить с ним… определенным образом.

Эмили помрачнела.

— Разумеется, такое можно себе представить. Но, дорогая моя, все мужчины время от времени пользуются услугами проституток, и, если они это не афишируют, у жен не возникает никаких подозрений. Если мужчина не объясняет, где он был, то женщине ради ее же блага не следует задавать лишних вопросов.

На это возражений у Шарлотты не нашлось. Действительно, худой мир представлялся предпочтительнее хорошей войны.

А у Эмили мысли потекли в другом направлении.

— И опять появился этот мерзкий лакей… В его присутствии мне всегда становилось не по себе. Интересно, а кто дал ему деньги для обустройства борделя? Я хочу сказать, кому принадлежал дом и кто заплатил за обстановку? Может, доктор Пинчин?

Но в голову Шарлотты пришла куда более ужасная мысль, навеянная воспоминаниями о доме Балантайна, давнишними убийствами и вызванным ими страхом и внезапным молчаливым увольнением Макса.

— Да, — тут же согласилась она. — Да, могло быть и так. Тогда Томас обязательно до этого докопается.

Эмили подозрительно глянула на нее, но не стала развивать эту тему.

— Ты останешься на ленч?

В то же самое время, когда Шарлотта собиралась к Эмили, Питт отпустил кеб, на котором подъехал к дому 23 в Ламберт-гарденс, и подошел к парадной двери. Красивый фасад выглядел очень достойно, но сегодня, разумеется, все занавески задернули, окна задрапировали черным крепом, а на двери повесили венок. Эффект получился странный: создавалось впечатление, что дом ослеп.

Оттягивать визит не имело смысла. Инспектор поднял руку и постучал. Прошло несколько минут, прежде чем несчастного вида лакей открыл дверь. Смерть в доме поставила его в неловкое положение: он не знал, сколь много горя должно отражаться на его лице, особенно с учетом столь необычных обстоятельств смерти хозяина. Может, ему не подавать виду, будто что-то случилось? Посудомойка уже подала заявление об уходе; теперь он сам подумывал над тем, чтобы последовать ее примеру.

Питта лакей не узнал.

— Миссис Пинчин сегодня никого не желает видеть, — выпалил он. — Но, если вы соблаговолите оставить свою карточку, она, я уверен, примет ваши соболезнования.

— Я инспектор Питт, из полиции, — объяснил Томас. — Я, несомненно, сочувствую миссис Пинчин, но, боюсь, мне совершенно необходимо переговорить с ней.

Лакей никак не мог решить, чего требует от него долг: с одной стороны, он чувствовал себя обязанным охранять храм горя от грубого вторжения этого неприятного типа, с другой, от него, безусловно, требовалось подчиняться Его величеству Закону.

— Может, вам позвать дворецкого? — тактично предложил Питт. — И не заставлять меня ждать на пороге. Мы же не хотим привлекать внимание и вызывать сплетни, которые начнут распускать служанки соседей.

Облегчение, проступившее на лице мужчины, при других обстоятельствах могло бы вызвать смех. Идеальное решение. Сплетни все равно пойдут, но лакею совершенно не хотелось, чтобы сложилось мнение, будто они умножились благодаря ему.

— Ох, да, сэр… да… я так и сделаю. Будьте так любезны, пройдите сюда, сэр.

Он провел Питта через холл, в котором ощущался слабый запах затхлости, словно двери не открывались несколько дней. Зеркала задрапировали черным, как и окна; в вазе на высокой подставке стояли лилии, но выглядели они искусственными, хотя на самом деле были живыми и в это время года стоили недешево.

Лакей оставил Питта в комнате с неразожженным камином. Из-за задернутых штор в ней царил сумрак, да и вообще создавалось впечатление, что слугам приказали создать в доме полное подобие могилы, пусть даже тело хозяина пребывало совсем в другом месте.