Николас Блейк - Бренна земная плоть

Блаунт поскреб подбородок и задумчиво посмотрел на Найджела.

— Кажется, вы уже выяснили все и изменили свой взгляд. Чудесно! Ведь это никому не запрещается. Но тем не менее я должен еще раз допросить мисс Кавендиш. Возможно, мне она расскажет больше, чем вам, — добавил он с улыбкой.

Улыбка эта ускользнула от Найджела, ибо он мысленно пытался связать остальные доказательства с тем фактом, что Кавендиш стремился попасть к бараку раньше его. Теперь обязательно надо было разузнать все о личности О'Брайена. Вспомнил он и о Джимми Хоупе, который, по словам Киотт-Сломана, служил в подразделении О'Брайена. Где же он живет сейчас?.. А-а, в Стейтауне, что под Бриджвестом!

— Я хотел бы воспользоваться машиной О'Брайена, — сказал Найджел Блаунту. — Как вы думаете, это возможно?

— Конечно! А что вы собираетесь предпринять?

— Надеюсь, что, когда вернусь, смогу рассказать вам удивительную историю. И прошу вас: не предпринимайте до моего возвращения никаких решительных мер. И ради Бога, не следует арестовывать Джорджию Кавендиш. Будет выглядеть смешно, если потом вам придется выпустить ее на свободу.

Час спустя Стрэйнджуэйз уже сидел в неприбранной комнате одноэтажного дома. Джимми Хоуп поставил на бензиновую плитку воду, гостеприимно объяснив, что в четыре часа он всегда ставит воду для чая, если кто-нибудь ненароком заглянет к нему. К чаю он поставил на стол несколько кексов и налил себе рюмку виски.

— Плохая привычка, — усмехнулся он. — Во время войны мы принимали эту штуку для успокоения нервов, и теперь я никак не могу отвыкнуть от этого. Как ни странно, но старине Слип-Слопу, казалось, это было не нужно… Итак, что вы хотели бы узнать? Того, кто это сделал, надо вздернуть на виселице. Просто не могу представить, что О'Брайена больше нет в живых, хотя он и выглядел очень неважно, когда я видел его в последний раз.

— Ах, значит, вы с ним недавно виделись?

— Да, в августе месяце, когда он как раз поселился в Чаткомбе, он пригласил меня к себе. Выглядел он как живой труп, но был в превосходном настроении. Он сказал мне, что как раз составляет завещание и хотел бы половину своего состояния завещать организации, которая займется безболезненным устранением с этого света штабных офицеров. Позднее он попросил меня подписать завещание в качестве свидетеля.

— Что? В самом деле? А нам пришлось поломать головы, чтобы выяснить хоть что-нибудь об этом завещании. Вторым свидетелем был Беллами?

— Нет, не Беллами… Какая-то странная старуха. Думаю, его повариха…

Это для Найджела было уж слишком: в один миг рухнула версия покушения на Беллами. Правда, он и полицейские и раньше должны были догадаться, что О'Брайен наверняка упомянул Беллами в своем завещании и поэтому тот как свидетель исключался. Значит, судя по всему, убийство О'Брайена не имело ничего общего с завещанием. Был примечателен и еще один факт: миссис Грант ни разу не упомянула, что она подписала завещание в качестве свидетельницы, хотя Блекли наверняка ее об этом спрашивал.

— А полковник говорил вам, как он собирался поступить с завещанием? Передать своим адвокатам или спрятать куда-нибудь?

— Нет, об этом он ничего не говорил… А как у вас продвигается дело? Вы уже что-нибудь нашли? Или об этом и спрашивать нельзя?

— Какой-то прогресс намечается. В настоящее время главные трудности состоят в том, что мы ничего не знаем о довоенном прошлом полковника.

— И если узнаете что-либо, считайте, что вам крупно повезло. Нам этого так и не удалось. Если я не ошибаюсь, он появился в моем подразделении на втором году войны с молодым парнем по имени Файр. Они ни на шаг не отходили друг от друга, словно сиамские близнецы. Думаю, что оба заявили себя в анкете старше, чем были на самом деле. Файр тоже был ирландцем и происходил из одной из лучших семей Бексфорда. Он много рассказывал нам о своем доме и о своих родителях, но относительно О'Брайена не проронил ни слова. Мы часто расспрашивали его о Фергусе, но так ничего и не услышали. В конце концов мы прекратили эти безнадежные попытки. Немного позже возникли неизбежные в таких случаях слухи. Дескать, О'Брайен убежал из родных мест, потому что пристрелил одного человека, которого терпеть не мог, и так далее. Мы не старались их опровергать, но и не доискивались, насколько они соответствовали истине. Судя по тому, как Фергус вел себя на войне, я нисколько бы не удивился, окажись все, что о нем говорили, правдой.

— Он с самого начала был таким? — спросил Найджел.