Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

При всем этом он не разрушал детективный сюжет. Но реализм требует слишком большого таланта, слишком больших знаний, слишком большой осведомленности. И кое-где Хэмметт сгустил краски, кое-где смягчил акцент. Конечно, писатели, кроме самых глупых и поверхностных, больше, чем кто-либо сознают условность своего творчества. А Хэмметт всем доказал, чего стоят его книги. Трудно сказать, шедевр «Мальтийский сокол» или нет, но это роман — подтверждение состоятельности искусства, которое, «по предположению» Дороти Сейере, не способно ни на что. Если есть такой прекрасный детектив, как этот, только педанты станут отрицать, что не сможет появиться еще лучший.

Хэмметт добился еще одного: из изнурительной подгонки друг к другу незначительных улик он превратил написание детектива в удовольствие. Без Хэмметта вряд ли могла бы появиться такая умная книга, как «Дознание» Персиваля Уайльда, такой иронический этюд, как «Вердикт двенадцати» Раймонда Постгейта, или такой суровый пример интеллектуальных недомолвок, как в «Кинжале для разума» Кеннетта Фиеринга.

Есть еще немало людей, считающих, что Хэмметт писал вовсе не детективы, а крутую хронику жизни темных улочек с поверхностным детективным элементом, плавающим в ней, словно маслина в мартини. Есть вспыльчивые старые леди — обоего пола (или вообще бесполые) почти всех возрастов, которые желают, чтобы преступления в их детективах благоухали магнолиями, и даже слушать не хотят, что убийство — ужасная жестокость, даже если убийцы иногда напоминают им ловеласов, профессоров колледжа или добрых седеющих матрон.

Есть и немало сильно напуганных поборников формального или классического детектива, решивших, что ни одна книга не может считаться детективом, если в ней нет строгой аналитической загадки и разбросанных по всему действию «подсказок», обозначенных аккуратными ярлычками. Именно они заявляют, например, что, читая «Мальтийского сокола», не задумываешься, кто убил Арчера, партнера Сэма Спейда (это лишь формальная задача романа), потому что размышляешь совсем о другом. Однако в «Стеклянном ключе» читателю постоянно напоминают: главное — найти убийцу Тейлора Генри, а результат получается тот же: действие движется, интригует, появляются новые сюжетные линии, постепенно раскрываются характеры, а ведь в любой книге главное именно это. Остальное — чепуха.

Но и этого для меня (и для Хэмметта тоже) мало. Детективный автор-реалист пишет о мире, где гангстеры правят народами и городами; где гостиницы, дома и респектабельные рестораны принадлежат людям, разбогатевшим на борделях; где кинозвезда может оказаться наводчицей банды, а почтенный джентльмен — хозяином игорного дома; где судья, чей погреб набит запрещенным спиртным, может послать за решетку человека из-за одной бутылки в кармане; где мэр города способен из-за денег замять дело об убийстве; где никто не может спокойно пройти по темной улице, потому что закон и порядок — пустые слова; пишет о мире, где вы среди бела для можете увидеть бандитский налет и самого бандита, но постараетесь побыстрее раствориться в толпе и будете молчать, потому что у бандитов могут найтись друзья с длинными ружьями, или полиции не понравятся ваши показания, или подонок-защитник обольет вас на суде грязью на глазах у присяжных, подобранных из заведомых негодяев при почти полном невмешательстве судьи-политикана.

Это не очень приветливый мир, но в этом мире живем все мы, и писатель с трезвым умом и спокойным, объективным мышлением способен найти в нем немало интересного и даже удивительного. Убийство человека не так уж забавно само по себе, но очень забавно бывает узнать, сколь мало стоила его жизнь, и что смерть его стала разменной монетой для так называемой цивилизации. Но мало даже и этого.

То, что называется искусством, должно стараться выполнять взятые на себя обязательства. Оно может стать трагедией в высоком смысле этого слова и вызвать сочувствие или фарсом и вызвать недоверие, а подчас — лишь раскатистый смех читателя с крепкими нервами. Но по темным закоулкам детектива должен ходить человек, который сам по себе личность отнюдь не темная, кто не сломлен и не труслив. Только таким может быть центральный персонаж детектива. Он герой, в нем — главное. Он человек цельный, простой и все же необычный. Он, я не боюсь этой затасканной фразы, человек чести по духу, по натуре, он не задумывается об этом и, конечно, не трубит об этом всем. В своем мире он самый лучший, а в любом другом — достаточно хороший человек. Меня не слишком занимает его личная жизнь — он не евнух и не сатир; я думаю, он соблазнит герцогиню и совершенно уверен, что не испортит девственницу; если он человек чести в одном, то должен оставаться таким во всем.