Дороти Сэйерс - Рассказы о лорде Питере

— Думаю, что нет... не очень.

— А то я предложил бы вам пользоваться этим домом в мое отсутствие. Вы убедитесь, что он комфортабельнее, чем posada. А я, знаете ли, не стану испытывать угрызений совести и беспокоиться, оставив вас с моей женой... при таких своеобразных обстоятельствах.

Он подчеркнул последние слова и засмеялся. Лэнгли не знал что сказать.

— В самом деле, Уэзерелл...

— Тем не менее вам понравилось бы такое предложение. В былые времена, Лэнгли, вы ухватились бы за идею пожить в доме одному с... моей женой.

Лэнгли вскочил.

— На что вы намекаете, Уэзерелл, черт побери?

— Ни на что! Я просто вспомнил, как однажды в полдень вы с ней отправились на пикник и заблудились. Помните? Да, я полагаю, вы помните!

— Это чудовищно, — возмутился Лэнгли. — Как вы смеете говорить подобные вещи... когда эта несчастная сидит здесь?

— Да, несчастная. Теперь ты несчастная, не так ли, моя кошечка?

Внезапно он повернулся к ней. Что-то в его резком жесте напугало ее, и она в ужасе отпрянула.

— Вы дьявол! — закричал Лэнгли. — Она боится вас! Что вы с ней сделали? Как она дошла до такого состояния, хотел бы я знать?!

— Потише! — сказал Уэзерелл. — Я могу понять ваше волнение при виде Элис в таком состоянии, но я не потерплю, чтобы вы становились между мною и моей женой. Какой вы, однако, верный и преданный человек, Лэнгли! По-моему, вы все еще хотите ее... Как в то время, когда думали, что я глух и слеп. Полно, у вас, наверное, и сейчас есть виды на мою жену, а Лэнгли? Не хотите ли поцеловать ее, приласкать, лечь с ней в постель... С моей красавицей-женой?

Неистовый гнев ослепил Лэнгли. Неумело он ткнул кулаком в это издевательски смеющееся лицо. Уэзерелл схватил его за руку, но Лэнгли вырвался. Охваченный паникой, он бросился бежать, натыкаясь на мебель и слыша за собой тихий смех Уэзерелла.

Поезд на Париж был переполнен. Лэнгли, вскарабкавшись в последний момент и оказавшись без места, вынужден был оставаться в коридоре. Он уселся на свой чемодан и попытался все обдумать. В своем поспешном бегстве он ничего не мог как следует сообразить, даже сейчас не мог понять, что же все-таки заставило его бежать. Он тяжело опустил голову и закрыл лицо руками.

— Извините, — послышался вежливый голос.

Лэнгли поднял голову. На него сквозь монокль смотрел светловолосый мужчина в сером костюме.

— Мне ужасно неловко беспокоить вас, но я пытаюсь пробраться в свою конуру. Ужасная сутолока, не правда ли? Не могу припомнить, чтобы мне когда-нибудь были так неприятны все человеческие создания, населяющие землю, как сейчас. Послушайте, вы не очень-то хорошо выглядите. Вам бы нужно что-нибудь поудобнее чемодана!

Лэнгли объяснил, что не смог купить другого билета. Светловолосый секунду разглядывал изможденное, небритое лицо Лэнгли и наконец, сказал:

— Почему бы вам не полежать немного в моей дыре? Вы что-нибудь ели? Нет? Это большое упущение! Давайте проберемся вместе и раздобудем немного супу и все такое. Извините, что я говорю об этом, но выглядите вы так, будто пытаетесь остановить вселенную, которая сорвалась с места. Конечно, не мое дело, но вам обязательно надо перекусить.

Лэнгли был слишком слаб и нездоров, чтобы возражать. Он послушно поплелся по коридору, пока его не впихнули в купе первого класса спального вагона, где безукоризненный камердинер раскладывал шелковую розовато-лиловую пижаму и щетки в серебряной оправе.

— Бантер, — обратился к нему человек с моноклем, — этот джентльмен отвратительно себя чувствует, поэтому я привел его, чтобы он мог приклонить свою больную голову на вашу отзывчивую грудь. Разыщите кого следует и скажите, чтобы побыстрее принесли тарелку супа и бутылку чего-нибудь, что можно было бы пить.

— Очень хорошо, милорд.

Лэнгли, совсем обессилев, опустился на постель, но когда принесли еду, накинулся на нее с жадностью: он не мог вспомнить, когда ел в последний раз.

— Вы правы, — сказал он. — Это как раз то, что нужно. Вы очень добры. Простите, что я вел себя так глупо. Я перенес шок.

— Расскажите, — вежливо предложил незнакомец. Он не казался особенно умным, но был дружелюбным и, самое главное, нормальным. Лэнгли подумал о том, какой странной может показаться его история.

— Вы меня совершенно не знаете, — неуверенно начал он.

— Как и вы меня, — отозвался светловолосый. — В этом главное преимущество незнакомых людей: им можно рассказать все. Вы согласны?

— Да, мне хотелось бы, — сказал Лэнгли. — Дело в том, что я бежал от чего-то... Это очень странно... Только к чему беспокоить вас?