Эрл Гарднер - Некоторые женщины не будут ждать

— Все, — сказала она.

— Что же ты с ней сделала?

— Прежде чем что-нибудь делать, — ответила Берта, — я вынесла кинокамеру на свет и внимательно ее рассмотрела. И тут я вдруг поняла, что везде и на всем оставляю отпечатки пальцев. Я схватила носовой платок и оттерла эту книгу, как могла. Потом взялась за кинокамеру и поняла, что и на ней везде мои отпечатки и удалить их практически невозможно.

— И что ты сделала?

— Я украла эту кинокамеру, а фальшивую книгу поставила обратно на полку.

— А что ты сделала с камерой?

— Понимаешь, — ответила она, — я боялась, что полицейские могут меня обыскать. Было понятно также, что они найдут способ обшарить и автомобиль. Я вышла на улицу и некоторое время постояла на крыльце, держа в руках эту штуку. И вот тут-то у меня родилась блестящая идея. Я прошла по дороге к началу этого проезда. Там, на углу, есть полдюжины почтовых ящиков. На одном из них значилась фамилия «Эбни». Я не знала, конечно, в котором часу у них разносят почту, но подумала, что утро уже прошло, поэтому можно рискнуть. В общем, я открыла этот ящик и сунула туда камеру.

— Оставив на ней отпечатки пальцев?

— Нет. Я, конечно, вытерла ее, как могла, но все равно очень беспокоюсь. Может быть, что-то и осталось. У меня же не было перчаток.

— Что потом?

— Потом вернулась на крыльцо и тут же услышала приближающийся звук сирены. Я подала сигнал Бикнелу, и он вышел. Я спросила, нашел ли он что-нибудь еще, и он ответил, что нет, только эти бумаги.

— Которые он спрятал?

— Нет, они еще были у него. Как раз в этот момент он и вложил их в одну перчатку, скатал перчатки вместе, засунул в дырку в каменной стене и заткнул другим камнем, который валялся на земле. Наверно, этот камень и выпал раньше из стены.

— А про камеру ты Бикнелу не сказала?

— Дональд, — торжественно произнесла она, — я не говорила про камеру никому на свете и никому не скажу. Если ее найдут, я буду отпираться до последнего. Конечно, я поступила глупо, но мне вдруг пришло в голову, что в ней может быть какая-нибудь важная пленка, может быть, что-нибудь, что он использовал для шантажа. — Она замолчала и умоляюще посмотрела на меня. — Дональд, ты же такой смелый и находчивый! Ты сможешь достать эту пленку и отдать ее проявить. Полиция будет следить за Стивом Бикнелом и за мной, но у тебя-то ведь будет возможность съездить туда и отличиться.

— Почему же ты не сказала про камеру Бикнелу? — переспросил я.

— Чтобы оказаться во власти этого скрипучего козла? — взорвалась Берта. — Какого черта мне самой лезть в петлю? Ты про нее знаешь, я про нее знаю, теперь еще Бикнел будет знать! Или, может, ты думаешь, что когда дело дойдет до расчета, Бикнел скажет: «А еще, миссис Кул, раз вы рисковали своей лицензией и совершали противоправные действия, чтобы мне помочь, я хочу дать вам небольшую надбавку»? Вот уж хрен! Он будет иметь на меня компромат, достаточный, чтобы лишить меня работы. Он такой вредный и сварливый, что непременно постарается это использовать против меня. А я сама хочу быть вредной и сварливой, хочу иметь возможность строго на него смотреть и напоминать при случае, что это он нарушил закон, когда вошел в дом и там рыскал.

— А ты не рыскала?

— Я была достаточно осторожна: стояла в дверях и наблюдала.

— Значит, что делал Бикнел, пока ты ходила засовывать камеру в почтовый ящик, ты не знаешь?

— Он продолжал поиски.

— Я имею в виду, ты не знаешь, что он нашел.

— Он сказал, что больше ничего не нашел.

— Ну, это он сказал. Но ты этого не знаешь.

— Не знаю.

— Ладно. Расскажи подробнее, где там в стене лежат эти перчатки.

— Справа от дорожки, идущей вверх, футах в десяти; это примерно две трети дорожки. Там на одном камне пятно белой краски, и перчатки как раз под этим камнем.

— Хорошо, — сказал я. — Посмотрим, что можно сделать. Только держи язык за зубами.

— Непременно, — заверила меня Берта. — Уж про это я ни с кем трепаться не буду.

— И еще одно, — добавил я. — Там в комнате было много крови?

— Порядочно. Поработали неаккуратно.

— Конечно, сейчас полицейские еще не могли искать на тебе следы крови с микроскопом…

— Я туда и близко не подходила, — прервала меня Берта.

— А Бикнел?

— Он старался ходить осторожно.

— Старался, — повторил я. — Ты же не можешь точно сказать, что там происходило. Учти, Берта, здешние полицейские свое дело знают. Они видели, в каких ты туфлях, они точно знают, во что ты была одета. И одежду Бикнела они тоже запомнили.