Присев возле окна на плетеный стул, я принялся перебирать события минувшего вечера. К окончательному выводу я пока не пришел, но ручаюсь, эта женщина-кошка вряд ли смогла бы уснуть, знай она, как много мне уже стало ясно. Уже сейчас я мог бы наплевать на все и просто оставить себе десять тысяч долларов, но я чувствовал, что в игре, которая тут затевалась, на кон поставлены куда более крупные деньги.
Я очень хорошо помнил, как нервно Большой Билл Райан теребил цепочку от часов, передавая мне эту записку. Большой Райан далеко не мелкая сошка, он не станет мараться из-за каких-нибудь тридцати или сорока тысяч долларов. Если я не ошибался, тут пахло миллионом. В конце концов я решил проверить кое-какие факты, пользуясь имеющимися у меня источниками информации.
Ровно в одиннадцать часов я появился в конторе Гарри Этмора. Этмор был хорошо известен в преступном мире, он запрашивал высокие гонорары, хорошо знал, где и когда дать взятку, и всегда выигрывал дела. Назвав секретарше свое имя, я сказал, что у меня назначена встреча, и та провела меня в кабинет Гарри Этмора.
Этмор сидел за письменным столом, на его лицо стоило посмотреть. Как ни пытался он овладеть собой, лицо его непроизвольно подергивалось. Он протянул мне свою дряблую руку, и я заметил, что она дрожит, ладонь оказалась влажной. По другую сторону стола сидели женщина-кошка и юная блондинка, обе мило улыбнулись в ответ на мой поклон.
Этмор поспешил приступить к делу и протянул мне для ознакомления два документа. Одно из них — заявление Хэтти М. Хэйр, подтверждающее, что она наняла меня, чтобы я выкрал колье с бриллиантовыми подвесками, и что в обмане страховой компании мы с ней несем равную долю ответственности. В другом заявлении, подписанном Джин Эллери, подтверждалось, что ее похищение предварительно согласовано с ней самой и, более того, осуществлено по ее просьбе.
Я обратил внимание, что в заявлении Хэйр ничего не говорилось о похищении, а во втором заявлении не упоминалось о колье, и взял эти факты на заметку.
— А теперь, Дженкинс, мы вот что сделаем, — сказал Этмор, теребя влажными руками какие-то бумаги, лежащие на столе. — Мы запечатаем оба заявления в конверт и отдадим его на хранение на неопределенный срок в трастовую компанию с условием, что ни одна из сторон не может его вскрыть без ведома другой стороны. В случае же вашего ареста районный адвокат или Большое жюри присяжных вызовут повесткой представителя трастовой компании и в его присутствии ознакомятся с содержимым конверта. Смысл этих заявлений не в том, чтобы оградить вас от обвинения, а в том, чтобы показать вам, что мисс Хэйр замешана в этом деле так же, как и вы. Она не может допустить, чтобы вы были арестованы. Конечно, если вас арестуют по какому-нибудь другому делу, то мы будем вынуждены положиться на вашу честность. По-моему, вы никогда не были доносчиком, и я чувствую, что мои клиенты могут доверять вам.
Я кивнул с небрежным видом. Ясно было, что он твердит заученные слова и что план этот разработан давным-давно.
— У меня есть предложение, — сказал я.
Он склонил голову:
— Какое?
— Вызовите нотариуса и попросите его заверить эти заявления.
Адвокат вопросительно посмотрел на свою клиентку.
Он был похож на крысу, этот человек с болезненным цветом лица, крохотными глазками-бусинками и длиннющим носом — самой выдающейся частью его лица.
Слегка оттопыренная губа приоткрывала длинные пожелтевшие зубы, выступающие вперед. Да, этот человек напоминал хитрую прожорливую крысу.
Зажав в нежных губках мундштук из слоновой кости, женщина-кошка глубоко затянулась и выпустила из раздутых ноздрей белое облачко дыма. В глазах ее появился жестокий блеск.
— Очень хорошо, — только и сказала она, но мурлыкающие нотки уже не звучали в ее голосе.
Вытерев вспотевший лоб тыльной стороной руки, Этмор вызвал из нотариального отдела служащего и вкратце изложил ему суть дела, тот заверил оба документа. Потом Этмор положил бумаги в конверт, надписав сверху: «На бессрочное хранение», поставил свою подпись, запечатал и показал мне.
— Дженкинс, вы можете пойти со мной и лично убедиться, что я передам конверт в трастовую компанию, расположенную внизу.
Вместе с адвокатом я спустился на лифте вниз. По дороге мы не проронили ни слова. Адвокат подошел к столу вице-президента, протянул ему конверт и объяснил, в чем дело.
— Примите этот конверт на бессрочное хранение. Ни одна из сторон не имеет права получить его, он может быть вскрыт лишь по требованию суда. По прошествии десяти лет можете его уничтожить. А сейчас выдайте мне и этому джентльмену расписку в двух экземплярах.
Читать дальше