Эрл Гарднер - Прокурор добивается своего

Не рассчитывайте пустить седан под откос, чтобы потом выскочить из него: мое оружие будет все время плотно прижато к вашему боку. При первой же попытке неповиновения я нажимаю на спусковой крючок.

Так что у меня еще есть шанс остаться в живых после аварии. У вас же — никакого. Включайте мотор.

Селби вывел машину юзом из гаража, развернул ее и поехал вниз по улице.

— Прямо, — командовал Джилспай. — Возможно, советник, вам не пришло в голову, что именно этот путь проделала машина с покойником Десмондом. Я имею в виду вечер Дня благодарения. Я сам довел ее до вершины холма кварталов за десять от моего дома, потом позвонил по телефону шерифу и стал ждать. Если бы не та аккуратная детективная работа, которую вы проделали, все было бы шито-крыто, мой план удался бы на славу. И если бы не собака… Да, Селби, в жизни всегда так случается. Век живи — век учись. Мелочи на поверку оказываются основными, определяющими факторами. Подумать только, какая обида: мне только что удалось полностью утвердиться в совершенно новом качестве. В Мэдисон-Сити наконец ко мне начали относиться как к влиятельному горожанину… Ну что ж, что-нибудь подобное рано или поздно должно было случиться. Биллмейер не мог не рассыпаться. Когда на свет появилась его супруга, он совершенно утратил способность соображать, и мне уже тогда следовало понять, что это конец.

— Я должен остановиться возле этого перекрестка? — спросил Селби.

Джилспай улыбнулся.

— Еще бы! Не вздумайте нарушать законы, Селби.

Будьте предельно внимательны и осторожны. Я бы не хотел, чтобы нас задержали за несоблюдение правил дорожного движения.

Селби поднял голову и взглянул в зеркало заднего вида. За ним сверкали фары какой-то машины, идущей на огромной скорости. Селби постепенно стал замедлять ход седана, остановился, но не пустил в ход тормоза. В тот же миг он почувствовал холодное дуло пистолета, прижатое к его боку.

— Селби, вы чертовски умны! Позади нас машина шерифа. Надеюсь, вам не удалось каким-то образом подать им сигнал? Поезжайте до первого поворота, поверните направо и гоните что есть духу вперед. Учтите, Селби, если они попытаются нас остановить, это будет ваш смертный приговор. Не мешкайте! Вперед!

Селби не спеша повернул направо. Задняя машина сделала то же самое. Джилспай сидел, сильно подавшись вперед.

— Не оглядывайтесь, Селби! Прибавляйте постепенно скорость, пока стрелка спидометра не выйдет на отметку шестьдесят. Вы…

Машина, идущая за ними, неожиданно рванулась вперед.

Лицо Джилспая окаменело.

— Боюсь, Селби, вы перемудрили на собственную голову… Мне страшно не хотелось этого делать, но, как видно, придется…

На полицейской машине вспыхнул кроваво-красный огонь. Пронзительный вой сирены нарушил тишину.

Селби видел, как сжались губы Джилспая. Окружной прокурор резко нажал на тормоз, одновременно поворачивая машину наперерез автомобилю шерифа.

Неожиданное торможение отбросило Джилспая вперед, на ветровое стекло. Селби выпустил руль, чтобы схватить руку противника с оружием, но ему это не удалось. Он услышал грохот выстрела, почувствовал, как пламя обожгло ему щеку, потом удар от столкновения с машиной шерифа.

Обе машины, сцепившись, заскользили и завертелись на мокром, сверкающем под дождем асфальте.

Селби, обхватив Джилспая руками, старался дотянуться до пистолета. Он смутно сознавал, что впереди маячат белые перила моста, но все его чувства и энергия были подчинены одному: схватить запястье правой руки Джилспая, прежде чем раздастся второй выстрел.

Когда это ему наконец удалось, он услыхал, как снова загремел выстрел. Одновременно произошел взрыв.

Перед фарами машины Джилспая возник неизвестно откуда ослепительно-белый столб и обрушился на крышу машины.

Селби сжимал пальцами запястье Джилспая даже в тот момент, когда дверца распахнулась и их взрывной волной выбросило в темноту. Селби ощутил жуткое чувство бесконечного падения, грохнулся на мокрую землю и скатился вниз по откосу. Что-то ударило его по голове.

Селби находился на грани между сознанием и черной пустотой забытья, временами то смутно улавливая ход событий, то погружаясь в полное беспамятство. Голоса… вспышки света… Бледные любопытствующие зрители.

Сильвия держит его голову, ее теплые губы прижимаются ко лбу, слезы капают ему на лицо. Сирена, красный свет… Голос Перкинса: «Вот и санитарная машина»… Запах антисептиков… Над ним склоняется доктор Трумэн, суховатый компетентный голос сообщает: «Но это же вовсе не кровь, а губная помада»… Укол шприца… солоноватый привкус во рту, темнота становится какой-то теплой, он погружается в наркотический сон.