Эрл Гарднер - Сорвать банк

Около полудня появился начальник полицейского управления Ластер.

— Билл Клейншмидт говорил со мной.

— Это хорошо.

— А миссис Кул ожидает в соседней комнате. Вместе с адвокатом и выпиской из Конституции Штатов: пункт о неприкосновенности личности.

— Берта Кул решительная личность. Она заставляет соглашаться с собой с помощью дубинки.

Ластер заявил:

— Ваша версия не кажется мне столь невероятной, как она показалась Биллу Клейншмидту.

— Одна из возможных версий, не более, — признался я.

— У вас, очевидно, имеются какие-то доказательства, на которых она построена.

— Ничего такого, что стоило бы обсуждать специально.

— Но что-то все-таки есть?

— Нет. Просто идея пришла в голову.

Он насупился.

— Нет, у вас что-то на этот счет есть большее, чем идея. Вам что-нибудь рассказала девушка?

Я поднял брови, с деланным удивлением спросил:

— А что? Она знает что-нибудь?

— Это не ответ на мой вопрос. Она вам что-нибудь рассказала?

— Уверен, что не смогу вспомнить. Мы о многом разговаривали. Вы знаете, как это бывает, когда вы остаетесь вдвоем с девушкой в течение нескольких дней.

— И ночей, — добавил он.

Он сжал свою нижнюю губу большим и указательным пальцами, оттянул ее, потом освободил. Немного погодя сказал:

— Вы странный парень.

— А сейчас в чем дело? В чем я опять промахнулся?

Он сказал:

— Как только Билл рассказал мне о вашей версии, я отправился туда и обыскал помещение дюйм за дюймом.

Мы облазили лестницу, ступенька за ступенькой. Мы обнаружили на них кровь, капли крови.

— Неужели?

— Этот факт вдребезги разбивает алиби Эндикотта.

— Вы его допросили?

— Нет. Он сбежал.

— В самом деле?

— Да. Ночью он вместе с вами отправился в Рино, и больше его никто нигде не видел.

— Разве он не улетел в Сан-Франциско?

— Нет.

— А что говорит А. Уайтвелл?

— Уайтвелл… произносит речи. Я разговаривал с ним по телефону. У него сейчас… ревизоры.

Я заметил:

— Все это весьма интересно, но я бы не советовал вам заставлять ждать Берту Кул. Она способна на внезапные и непредсказуемые действия.

Начальник полиции со вздохом поднялся на ноги.

— Вы можете сообщить нам, на какие улики вы опирались в своей версии? Это очень помогло бы делу.

— Ваша работа — это ваша работа. Мне жаль, но моя версия — это только моя версия.

— Все-таки у вас же была какая-то зацепка…

— Я не понимаю, зачем она мне… Я только делал, как мне показалось, вполне логически справедливые выводы из имеющихся фактов. Из того, что тело обнаружено в определенном месте, вовсе не следует, что преступление было совершено именно там.

— Когда вы покидаете Лас-Вегас? — вдруг спросил меня Ластер.

— Как только смогу сесть на самолет. Я не собираюсь беседовать с репортерами. И что до моего мнения, то это вы, а не я, раскрыли преступление.

Ластер отвел взгляд и пробормотал:

— О, мне на это наплевать, кто и как его раскрыл.

— Что ж, я просто информировал вас о своем мнении на случай, если вам не будет наплевать.

Телефон у меня звонил еще минуты две после первого сигнала. Я поднял трубку. На проводе — Берта.

— Ты проснулся, дружок?

— Теперь да.

— Берта не хотела тебя беспокоить.

— В чем дело?

— Позвонил мистер Уайтвелл, А. Уайтвелл. У него недостача, по-видимому, около сорока тысяч долларов.

— Жаль.

— Он попросил меня встретиться с ним в нашей конторе в восемь часов, чтобы он смог полностью рассчитаться за работу агентства.

— Почему так рано?

— Он собирается в Сан-Франциско десятичасовым рейсом.

— Понятно.

— И я решила позвонить тебе, чтобы удостовериться, что у меня записаны все твои издержки — поездка в Рино и прочие мелкие расходы.

— Я составил отчет по пунктам, вложил его в конверт и оставил у тебя на столе у зеркала. Там ты его найдешь.

— Значит, все в порядке.

— Если во мне возникнет нужда, я буду, как всегда, в «Золотом гербе». Я иду туда завтракать:

— Отлично, дружок.

— Ты уже позавтракала?

— В настоящее время на завтрак я пью только фруктовый сок. Похоже, ко мне никак не вернется мой аппетит.

— Ладно. Я приду в контору после завтрака.

Я принял душ, побрился, не спеша оделся и отправился в «Золотой герб».

Заведующая кафе выглядела как-то странно на этот раз, будто была не в себе.

— Доброе утро, — поздоровался я с ней, проходя в заднюю комнату и усаживаясь за свой любимый столик.

Подошла официантка принять заказ.