Эрл Гарднер - Счет девять

Я подошел к многоквартирному дому и подождал, пока туда не вошла группа людей, по виду живущих в этом доме. Я вошел сразу за ними. Один из вошедших заметил меня и придержал дверь. Я поблагодарил его; вынул сигарету, попросил у него прикурить и вошел в лифт вместе с ним, стараясь, чтобы он все время был между мною и ночным дежурным. Его компания вышла на пятнадцатом этаже, я поехал на двадцатый. Дверь в прихожую была открыта. Филлис встретила меня.

— Вы одна? — спросил я.

— Совсем одна, — ответила она. — Слава Богу, Дональд! Что с вами?

— Несчастный случай.

— Что за несчастный случай?

— Кое-кто, — сказал я, — подумал, что я мешок для битья. Они здорово мне надавали, хотя я пытался их разубедить.

— Дональд, вы должны показаться врачу!

— Врачу действительно стоило бы увидеть меня, — попытался я улыбнуться, но лицо слишком распухло, и улыбка получилась односторонней. — Который час? — спросил я.

Филлис посмотрела на свои наручные часики:

— Двенадцать минут первого.

Я покачал головой.

— Что вы хотите сказать?

— Сейчас двадцать минут двенадцатого, — сказал я.

— Дональд, что вы имеете в виду?

Я ответил:

— Ваши часы спешат. Сейчас двадцать минут двенадцатого.

— Дональд, не может быть! Я смотрела телевизор и…

Я знаю, мои часы идут точно.

— Я пришел сюда в двадцать минут двенадцатого, — повторил я.

Она с минуту изучала меня, затем улыбнулась:

— Хорошо. А теперь расскажите мне, что случилось с вашим лицом?

— Я думаю, мы доберемся и до этого, — ответил я.

— Каким путем?

— Это интересует не только вас, но и полицию.

— Полицию?

— Да, полицию, — сказал я. — Никогда не делайте ничего, что помешало бы полиции увенчать себя лаврами. В моем случае это аксиома. Мне никто не звонил?

Она покачала головой.

— Берта Кул, мой компаньон, не звонила и не спрашивала меня?

— Нет.

Я произнес:

— Ну, тогда мы…

И тут зазвонил телефон. Я кивнул Филлис.

— Если кто-нибудь спросит, не здесь ли вы, что я должна ответить? — спросила она.

— Скажите, что я здесь.

Она ответила на звонок, затем повернулась ко мне:

— Это ваш компаньон, миссис Кул. Она хочет поговорить с вами немедленно.

Я подошел к телефону. Берта сказала:

— Фрэнк Селлерс желает увидеть тебя прямо сейчас.

— Где он?

— В полицейском участке. Он велел разыскать тебя и тотчас сообщить ему об этом.

Я ответил:

— Ладно, Берта. Я учту это.

В голосе Берты звучало сомнение:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Дональд? Фрэнк, кажется, что-то пронюхал.

— Всегда кажется, что он что-то пронюхал, — подтвердил я. — Я позвоню ему.

Я положил телефонную трубку и кивнул Филлис:

— Надо звонить в полицию.

Я набрал номер полицейского участка, попросил отдел по расследованию убийств и застал у телефона Фрэнка Селлерса. Он сразу же набросился на меня:

— Где ты, черт побери, находишься, Дональд?

— В квартире Крокетта. Совещаюсь со своей клиенткой.

— Как давно ты там торчишь?

— Чуть больше часа. А что?

— Я хочу тебя видеть.

— Я только что от вас, — напомнил ему я. — Вы велели мне убираться. Я убрался.

— А теперь я намерен опять повидаться с тобой.

— Я здесь, наверху, — напомнил я.

— Хорошо, я поднимусь, — сказал Селлерс. — И пусть эта дама, Крокетт, устроит так, чтобы я смог подняться в том самом лифте без помех, иначе разнесу квартиру на куски… Я думаю, ты здорово влип, Поллитровочка, и собираюсь взяться за тебя персонально. Так что получишь урок, который никогда не забудешь.

Я сказал негодующе:

— Вы не позволили бы себе так со мной разговаривать, если бы пара головорезов не обработала меня.

Было слышно, как Селлерс тяжело сопит у телефона.

Я положил трубку. Филлис Крокетт, слышавшая разговор, смотрела на меня озабоченно.

— Что это значит, Дональд? — спросила она. — Вы не в ладах с полицией?

— Я всегда не в ладах с полицией, — ответил я. — Это хроническое. Это органическое. Фрэнк Селлерс поднимется сюда. С ним, возможно, будет еще кто-нибудь. Он желает подняться без малейших хлопот. Лучше позвоните в дежурку, чтобы его пропустили и чтобы кто-нибудь проводил его во избежание недоразумений с лифтом.

— Дональд, я обязана встречаться с полицией в любой час ночи, как только они того пожелают?

— Только сегодня, — успокоил я.

— Дональд, давайте-ка я положу вам на лицо горячий ореховый компресс. И мне нет дела до того, кто сюда поднимется.

— Давайте, — одобрил я. — И разбросайте вокруг побольше полотенец, как если бы обрабатывали мое лицо около часа. И если представится случай, выражайте Фрэнку Селлерсу побольше негодования, мол, полиция, не может защитить граждан, в том числе меня.