Эрл Гарднер - Счет девять

— Вот салфетка. Сотрите губную помаду. Я не хочу, чтобы Сильвия узнала, что я… я… стала несдержанной.

Она засмеялась, повернулась к зеркалу, вынула помаду и начала красить губы.

— Все в порядке? — спросила она.

Я осмотрел свое отражение в зеркале.

— Думаю, да. Дыхание немного учащенное, но в общем все в порядке.

Она открыла дверь ванной и небрежной походкой вышла в студию, говоря:

— Не получилось, Сильвия. Мы не можем вызвать его.

Она обернулась ко мне, теперь холодная и томная, и сказала равнодушно, отпуская:

— Полагаю, это бесполезно, мистер Лэм. Я дам ему знать, что вы отыскали духовое ружье.

— И на пути к возвращению божка, — добавила Сильвия Хэдли.

— И на пути к возвращению божка, — эхом отозвалась Филлис Крокетт.

Я на мгновение заколебался.

— Ладно, — оживленно продолжила Филлис. — Перерыв окончен. Сильвия, примемся за работу.

Не говоря ни слова, Сильвия легко поднялась, развязала шаль, бросила ее на спинку кресла, подошла к постаменту и опять, обнаженная, приняла позу профессиональной фотомодели. Филлис Крокетт подняла свой детский халатик, снова надела его, пропустила палец в отверстие в палитре, выбрала кисть и сказала через плечо:

— Ужасно мило, что вы пришли, мистер Лэм.

— Не стоит благодарности, — ответил я.

Она набрала краски на кисть и начала покрывать холст мазками.

— Рад был познакомиться с вами, мисс Хэдли, — произнес я и, не удержавшись, уже держась за ручку двери, добавил: — Надеюсь ближе узнать вас.

Они взаимно улыбнулись, и я мягко прикрыл дверь.

В половине десятого утра я позвонил в квартиру Крокетта. Из трубки донесся хорошо поставленный голос Мелвина Отиса Олни:

— Кто говорит?

— Дональд Лэм, Олни.

— Да, мистер Лэм?

— Я нашел духовое ружье.

— Да неужто! — воскликнул он.

— Я нашел пропавшее духовое ружье. Разве миссис Крокетт вам не сказала?

— Я не видел миссис Крокетт.

— Ладно. Я нашел его и оставил у нее.

Его тон стал холодно-официальным:

— Боюсь, вы не должны были этого делать. Собственность Дина Крокетта должна быть возвращена ему самому.

Мне не понравилась барская манера, с которой он попытался делать мне замечания.

— Крокетт заперся в своем логове. Он не вышел. У него там нет телефона. Больше никого в доме не было, и я оставил его у миссис Крокетт. Что в этом худого? Это общая собственность, не так ли?

— Я полагаю, да.

— Ну так вот, я оставил ружье у нее. У меня есть еще и нефритовый Будда. Что мне с ним делать?

— У вас есть что?

— Нефритовый Будда, — повторил я. — Что с телефоном? Вы меня слышите?

— Слышу, слышу, — отозвался Олни. — Но мне трудно поверить в то, что я слышу! Это невероятно!

— Что в этом невероятного?

— Вы так быстро нашли обе вещи, такие ценные…

— Для этого нас и наняли, не так ли?

— Да, но… так быстро! Это немыслимо, невероятно!

Мистер Крокетт просто не поверит своим ушам, когда я ему скажу.

— Ладно, быть может, он поверит своим глазам, когда сам увидит нефритовую статуэтку. Как мне вернуть владельцу этого нефритового Будду?

— Просто поднимайтесь с ним наверх.

— Может быть, мне лучше поговорить с самим мистером Крокеттом? Вам ведь не понравилось, что я оставил духовое ружье у миссис Крокетт. Мистер Крокетт там?

— Он здесь.

— Доступен?

— Будет доступен. Он велел мне быть здесь в девять утра, чтобы обсудить одно дело; он хотел, чтобы здесь был и секретарь, готовый перепечатать с магнитной ленты несколько записей, которые он наговорил на диктофон.

— Он здесь?

— Я сказал вам, он выйдет к тому времени, когда вы доберетесь сюда. Поднимайтесь наверх.

— Миссис Крокетт не сказала вам о духовом ружье?

— Нет. Я впервые о нем услышал от вас.

— Вы можете у нее спросить, где оно? — осведомился я.

— Не вижу в этом необходимости, мистер Лэм. Предоставим это мистеру Крокетту. Когда вы сможете быть здесь?

— Примерно через двадцать минут.

— Очень хорошо. Ждем вас.

Я втиснулся в старый агентский драндулет и поехал к знакомому дому. На этот раз мне не пришлось сообщать о себе. В дежурке меня встретили, словно почетного гостя, перед которым расстилают красный ковер.

— Доброе утро, — приветствовал дежурный, сплошная улыбка. — Поднимайтесь в квартиру Крокеттов. Они ждут вас. Вы знаете, как пройти. Поднимайтесь на лифте на двадцатый этаж. Там вас встретят.

— Благодарю, — сказал я.

Я подошел к двери с номером 20-S, которая выглядела точно так же, как дверь в любую другую квартиру. Она была отперта. Я открыл эту дверь и оказался в знакомом вестибюле. Потайная заслонка была отодвинута, за ней находился телефон; на нем лежала отпечатанная на машинке записка: «Нажмите кнопку и поднимите телефонную трубку». Я нажал кнопку, поднял трубку и услышал мужской голос, но не принадлежащий Олни: