Эрл Гарднер - Счет девять

— И потом забирают его?

— Забирают.

— Кто эти некоторые? Ты знаешь?

— Черт побери, нет. Кто-то из олухов, вылизывающих крокеттовский зад. Он глава одного проклятого клуба.

Я поднялся, потянулся, зевнул и сказал Берте:

— Ладно, беру эту неразбериху на себя. Тебе не по душе мое предложение насчет объявления в газете, не так ли?

— Убирайся! — рявкнула она. — Не то я начну швырять в тебя чем попало.

Я вышел из конторы попить кофе и купил утреннюю газету. Мелвин Отис Олни, специалист по связям с общественностью, знал свое дело. Веселая вечеринка с танцами была описана в обычном стиле и проиллюстрирована фотографиями Дина Крокетта-второго, поставившего ногу на грудную клетку великолепного редкого животного, а также втыкающего в землю древко флага Международного клуба доброй воли, который, кажется, был организован с целью содействовать международной дружбе через распространение знаний об обычаях, общественном развитии и культурных ценностях разных народов и рас.

Я вернулся в своей кабинет и спросил Элси:

— Что ты знаешь о нашем архивариусе?

— О Еве Эннис? Немного.

— Она давно у нас работает?

— Около шести недель.

— Как реагирует на Берту?

— Ужасается.

— Как относится ко мне?

— А ты сам определить не можешь? В конце концов, — произнесла она с достоинством, — я секретарь, а не сводня.

— Запомни, — сказал я, — это бизнес.

— Могу вообразить! — фыркнула она презрительно.

— Пригласи ее сюда, — велел я Элси, — и держи ушки на макушке. Можешь участвовать в беседе.

Она посмотрела на меня с любопытством:

— К чему все это?

— Приведи ее сюда, и узнаешь. Я ее не напугаю, как думаешь?

— Думаю, что нет.

— Ну так приведи.

Элси вышла и скоро вернулась с Евой Эннис.

Я осмотрел ее довольно внимательно. Гибкая, с хорошей фигурой, сознающая свою сексуальную привлекательность и скрывающая это под притворно-застенчивым выражением лица. Одета в облегающий свитер с высоким воротником, жакет и юбку.

— Вы хотели меня видеть, мистер Лэм?

— Присядьте, Ева, — пригласил я. — Я хочу поговорить с вами.

Она завлекательно улыбнулась, выставила бюст, затем посмотрела на Элси.

— Присядьте и вы, Элси, — сказал я. — Я хочу узнать кое-что об интимной жизни Евы, а на такой случай нужна дуэнья.

Ева вроде бы пыталась что-то сообразить, но не сумела и ляпнула, не подумав:

— И представить себе не могла, что девичью любовную жизнь можно открывать без дуэньи.

Я кивнул, будто принял это замечание за воплощение здравого смысла, и сказал:

— Я пытаюсь связаться с фотографом, который был тут на днях. Хочу предложить ему кое-какую работу.

— О, Лионель, — оживилась она и добавила: — Лионель Палмер.

— Вы что-нибудь о нем знаете?

— Разумеется, мистер Лэм. Но я познакомилась с ним только позавчера.

— Я спросил не об этом, — пояснил я. — Я спросил, что вы о нем знаете?

— Он милый.

— Чем он занимается?

— Фотографирует.

— Он рассказывал вам о своих занятиях?

— О, да. Он путешествовал с мистером Крокеттом, чтобы превосходными снимками вести фотолетопись путешествия. Он делал цветные слайды, чтобы их потом проецировали на экран. И использовали в фоторекламе.

Делал также цветную киносъемку и черно-белые снимки.

Так что имеется превосходный фоторепортаж обо всех путешествиях в трех видах: на цветных слайдах, чернобелых фотографиях и цветной кинопленке.

— Почему понадобилось такое разнообразие?

— На лекциях мистер Крокетт показывает цветные слайды, в газеты дает черно-белые снимки, а на приемах, вроде вчерашнего, демонстрирует цветные кинофильмы.

— Вы были на приеме прошлым вечером?

Она скривила гримаску и сказала:

— Нет, — коротко и резко.

— Почему нет? — поинтересовался я. — Как я понял, вчера вы ушли отсюда с Лионелем.

— Кто вам это сказал?

— Полно, полно, Ева, — успокоил я. — Не надо смущаться. Вы же знаете, я детектив. Я видел, как он, закончив фотографировать, вытащил блокнот и записал номер вашего телефона.

— Мой адрес, — уточнила она. — Он обещал отпечатать для меня снимок.

— А он не мог послать его почтой в агентство?

— Я хотела, чтобы его доставили мне на дом.

— Ну и доставили?

— Я получила его сегодня утром.

Я усмехнулся:

— Почта приходит после полудня. Вы, наверное, пользуетесь специальной доставкой.

Ее глаза сверкнули:

— В этом есть что-нибудь плохое?

— Ровно ничего плохого, — успокоил я. — Но мы говорили о Лионеле. Не надо стесняться. Вчера вечером вы ушли с ним и сегодня вечером тоже с ним уйдете.