Эрл Гарднер - Дело об удачливом проигравшем

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — повернулся Роджер Фаррис к Мейсону.

— Вы разговаривали с Гатри Балфуром, дядей обвиняемого, в тот день? — спросил Мейсон.

— Я возражаю. Это несущественно, не допустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не должным образом, — встал со своего места Роджер Фаррис.

— Мне хотелось бы получить ответ на этот вопрос, Ваша Честь, — обратился Мейсон к судье. — Я думаю, что имело место общение, которое следует рассматривать, как единое целое с происшедшим.

— Ну уж никак не единое целое, — заявил Фаррис. — Я не возражаю против того, чтобы мистер Мейсон спрашивал эту свидетельницу о каких-либо ее разговорах с обвиняемым по слушаемому делу. Мы не возражаем против того, чтобы мистер Мейсон спрашивал о чем-либо, в связи с разговором, по которому я сам только что допрашивал ее, но, естественно, мы не допустим, чтобы представлялись какие-то разговоры, состоявшиеся между той свидетельницей и дядей обвиняемого, при которых сам обвиняемый не присутствовал, и которые, насколько нам известно, не имеют никакого отношения к вопросам, рассматриваемым на настоящем слушании. Если такой разговор состоялся и он имеет отношение к делу, то он является частью версии, которую будет представлять защита. Этой свидетельнице вручалась повестка о явке в Суд, как свидетельнице со стороны защиты. Мистер Мейсон имеет право допрашивать ее сколько угодно о любых разговорах с мистером Гатри Балфуром, когда он пригласит ее для дачи показаний со стороны защиты. Тогда мы, естественно, выступим с возражением против представления любого разговора, состоявшегося вне слышимости обвиняемого или не имеющего никакого отношения к рассматриваемому делу. Если бы для доказательств использовались подобные процедуры, то не было бы необходимости свидетелям принимать присягу. Кто угодно мог бы сесть в свидетельскую ложу и рассказать о каком-нибудь разговоре с каким-то лицом, которое не находится под присягой.

— Я считаю, что господин заместитель окружного прокурора прав, мистер Мейсон, — заметил судья Кадвелл. — Суд желает оставаться справедливым и бесстрастным. Вы не имеете права представлять в качестве доказательства разговор свидетельницы с лицом, не являющимся обвиняемым. Однако, Суд разрешает задавать вам вопросы касательно того разговора, о котором ее допрашивал мистер Фаррис.

— У меня больше нет вопросов, — объявил Мейсон.

— Я приглашаю миссис Гатри Балфур для дачи свидетельских показаний, — вызвал Роджер Фаррис.

Пока миссис Балфур направлялась вперед со своего места в зале суда, Пол Дрейк подошел к заграждению, отведенному для адвокатов, и встретился глазами с Мейсоном. Он протянул ему листок бумаги и прошептал:

— Это заверенная фотокопия заявления Гатри Балфура на выдачу водительского удостоверения.

Мейсон кивнул, развернул лист, взглянул на него один раз, потом еще раз и свернул его.

Дорла Балфур со стройной фигурой и выразительными карими глазами произвела большое впечатление на присяжных. Несколько подавленное настроение миссис Балфур показывало, что ее естественная жизнерадостность несколько приглушается из почтения к серьезности ситуации. Она с самого начала понравилась присяжными.

Она продиктовала секретарю суда свое полное имя и адрес, удобно устроилась в кресле, предназначенном для свидетелей, элегантно опустившись в него, подняла ресницы и посмотрела вначале на заместителя окружного прокурора, затем на присяжных, а потом снова опустила ресницы.

В этот момент в зале суда послышался какой-то шум и напоминающий медведя-гризли окружной прокурор Гамильтон Бергер стремительно влетел в зал.

Требовалось лишь раз взглянуть на его самодовольное, победное выражение лица, как становилось ясно, что до него донеслись слухи о полном замешательстве и растерянности Перри Мейсона. Окружной прокурор специально пришел, чтобы лично участвовать в полном разгроме противника.

Ему много раз доводилось видеть, как Мейсон, с поражающей находчивостью и изобретательностью выкручивался из казавшихся безнадежными ситуаций. На этот раз Гамильтон Бергер, перед тем, как появиться в зале суда, подождал, пока Мейсон не использовал все свои стрелы. Всем стало очевидно, что Дорла Балфур будет последним свидетелем, и Мейсона вынудят принять какое-то решение. Или он отправит обвиняемого в место дачи показаний, или нет. Если отправит, и рассказ обвиняемого совпадет с версией, представленной Баннером Болесом, то у обвиняемого есть неплохой шанс показать, что он убил в целях самообороны. Однако, в таком случае, Мейсон рискует признаться в непрофессиональном поведении и быть обвиненным в попытке сокрытия доказательств, переданных ему Болесом. Если рассказ обвиняемого будет отличаться от показаний Болеса, то нет и одного шанса из ста, что присяжные ему поверят.