Эрл Гарднер - Дело одноглазой свидетельницы

Мейсон взглянул на часы и сказал:

— Ну, если это еще не конец, мне бы хотелось, чтобы события развивались быстрей. В противном случае я просто не успею что-либо сделать сегодня. Я все вспоминаю голос этой женщины, такой испуганный, взволнованный. Хотел бы я знать, что там случилось, когда она так внезапно бросила трубку.

— К нам идет метрдотель, — сказала Делла Стрит.

Метрдотель, невысокий, полный, средних лет мужчина, учтиво поклонился и сказал:

— Прошу прощения.

— Да? — отозвался Мейсон.

— Вы Перри Мейсон, адвокат?

Мейсон кивнул.

— К сожалению, я не узнал вас, когда вы входили, но потом мне показали вас. Я неоднократно видел ваши фотографии в газетах, но… — он выразительно развел руками, — вы много моложе, чем я ожидал.

— Пусть это вас не тревожит, — с легким раздражением ответил Мейсон. — Кормят у вас отлично, обслуживание безупречное. Так что, пожалуйста, не извиняйтесь, что вы не узнали меня, и никому, кстати, не говорите, что я здесь.

Метрдотель бросил беглый взгляд на Деллу Стрит и заговорщицки улыбнулся.

— Ну, разумеется, — сказал он. — Мы здесь никогда таких вещей не делаем. Зачем лезть в чужие дела? Я позволил себе подойти к вам, только чтобы передать пакет, присланный на ваше имя. Меня непременно просили вручить его вам лично.

Сделав легкое, неуловимое движение рукой, он извлек откуда-то конверт, как фокусник достает маленького кролика из потайного кармана фрака.

Мейсон не сразу вскрыл конверт. Он положил его на стол и некоторое время изучал его. Конверт был длинный, из грубой бумаги, с надписью «мистеру Мейсону», сделанной явно второпях. Потом он холодно и твердо взглянул на учтиво улыбающегося метрдотеля.

— Где вы это взяли? — спросил он.

— Пакет был передан швейцару посыльным.

— Кто этот посыльный?

— Право, не знаю. Может быть, знает швейцар. Хотите, я его пришлю к вам?

— Да, пришлите.

На мгновение их взгляды встретились, глаза адвоката пристально смотрели в улыбающиеся, чуть насмешливые глаза Питера. Потом метрдотель отвел взгляд.

— Я его пришлю немедленно и надеюсь, что вы выясните все, что вас интересует.

Он поклонился и направился к дверям.

— Хотелось бы мне знать, — заметил Мейсон, глядя ему в спину, — каким образом наша загадочная клиентка обнаружила наше местопребывание.

— О, так это он и есть, — сказала Делла, увидев деньги и вырезку из газеты. — Тот самый пакет, что тебе должны были прислать.

Мейсон просматривал содержимое.

— Занятно… в основном мелкие купюры, по доллару, и покрупней, а две — по пятьдесят.

Он поднес деньги к носу, затем протянул пачку Делле.

Она понюхала и сказала:

— Довольно сильный запах. Это хорошие духи. Знаешь что, шеф, наверно, эта женщина собирала деньги по доллару, по два, иногда откладывала пять, а если повезет, случалось, даже пятьдесят. Она прятала их где-то в ящике комода вместе с носовыми платками, приберегая на крайний случай.

Мейсон кивнул, его лицо стало задумчивым.

— Могло быть и так, — сказал он, — накопив достаточно мелких денег, она обменивала их в банке, и таким образом здесь оказалось две купюры по пятьдесят. Крупные купюры прятать удобнее, и… сюда идут метрдотель и швейцар. Вложи деньги в конверт.

— Здесь нет твоего имени? — спросила она.

— Ни имени, ни записки, — ответил он. — Только деньги и вырезка из газеты. Поэтому она и звонила: хотела объяснить, что от меня требуется. Написать записку она, наверно, не успела. Просто сунула деньги в конверт и…

Он запнулся на полуслове — к столику подошли метрдотель и швейцар.

— Вот этот швейцар, мистер Мейсон.

Питер продолжал стоять, явно чего-то ожидая.

Мейсон протянул ему десятидолларовую бумажку.

— У вас отличное обслуживание, — сказал он.

Ловкие пальцы взяли бумажку, и она как бы растворилась в воздухе. В глазах метрдотеля теперь уже не было насмешки. Он держался почтительно.

— Счастлив служить вам, мистер Мейсон. В любое время, когда бы вы ни захотели прийти сюда, только спросите Питера, и столик будет вас ждать.

Швейцар, огромный мужчина в украшенной шитьем униформе, казалось, думал лишь о том, чтоб поскорей вернуться на свой пост, но его зоркие глаза явно успели заметить, какого достоинства купюра была вручена Питеру, и щедрость клиента, казалось, произвела на него должное впечатление.

— Ну, — сказал Мейсон, — расскажите-ка мне о посыльном.

— А что о нем рассказывать? — ответил швейцар. — Автомобильчик — так себе. Не слишком новый. Я подошел к машине, открыл дверцу и увидел, что там один человек и сидит он с таким видом, будто это не его машина. Я сразу увидел, что он не будет выходить, и подумал: наверно, хочет узнать дорогу. Что ж, ответить я могу, я не прочь, только ты хотя бы опусти стекло и крикни, что тебе там надо. Зло меня на таких разбирает. Ведь чаевых от них не дождешься. Открыв дверцу, он сунул мне в руку конверт и говорит: «Передайте это Перри Мейсону. Он в ресторане». Я помню, как вы ставили машину, — продолжал швейцар, — но я не узнал вас тогда, мистер Мейсон. Хотя имя ваше часто слышу, но… вы ведь впервые у нас? Верно?