Эрл Гарднер - Дело о мрачной девушке

— Ты говоришь, что газеты все-таки решили, что я не так глуп, как представляюсь?

Она засмеялась.

— Я же на тебя поставила.

— У заместителя окружного прокурора есть несколько свидетелей, которые должны дать неожиданные показания.

— Неожиданные для кого? — поинтересовалась секретарша.

— Вот в этом-то весь вопрос, — ответил адвокат и направился к себе в кабинет.

Не успел он закрыть дверь, как зазвонил телефон.

— Алло! — взял трубку Мейсон.

— Доброе утро, господин адвокат. Говорит Драмм. Я обдумал ваше предложение об эксперименте и проверке зрения Дона Грейвса и решил согласиться на его проведение в абсолютно идентичных условиях. Я попрошу у суда отсрочки для подобного эксперимента. Я подумал, что лично дам вам заранее об этом знать.

— Очень мило с вашей стороны.

— Не стоит благодарности, — рявкнул Драмм.

Мейсон расхохотался.

— Я имел в виду, что сообщили мне.

— О! — только и мог сказать Драмм.

— У вас есть какие-нибудь определенные планы?

— Я объявлю о них в зале суда. Всего хорошего.

Мейсон все еще посмеивался, вешая трубку. Он нажал на кнопку, чтобы вызвать к себе Фрэнка Эверли.

— Фрэнк, — обратился к нему адвокат, — сегодня утром суд примет решение об отсрочке слушания дела для проведения эксперимента. Я не собираюсь идти в зал суда, сходи ты и выступи со стороны защиты. Это формальность. Драмм, несомненно уже разработал какую-то схему проведения эксперимента и попытается как можно скорее выбить из тебя согласие, пока ты находишься в зале суда перед присяжными. Просто заяви, что я послал тебя, как своего представителя, чтобы согласиться на отсрочку, но у тебя нет полномочий договариваться об условиях, при которых должен проводиться эксперимент. В таком случае ему потребуется связаться со мной и обсудить их, когда мы не будем перед присяжными.

Фрэн Эверли одобрительно кивнул. В его глазах светилось восхищение.

— Вы все-таки вынудили его, не так ли?

— Не знаю. Он сказал «да». Я только этого и хотел. Меня не интересует, почему он согласился.

— И, посылая меня, вы избегаете спора о деталях перед присяжными?

— Вот именно. Объясни Драмму, что во второй половине дня я планирую быть в у себя в кабинете и готов обсудить с ним все условия. Или я встречусь с ним в обоюдно приемлемом месте. Сообщай это с искренним и честным видом. Присяжные будут пристально следить за тобой, а в газетах и так уже слишком много рассуждают, что веду себя, как старый лис.

— Будет сделано, шеф, — заверил его Эверли и, полный энтузиазма, с раскрасневшимся лицом вылетел из кабинета.

Мейсон позвонил Харри Неверсу.

— Хотел дать тебе знать, — сообщил адвокат. — Мне только что звонил Клод Драмм и поставил в известность, что на сегодняшнем утреннем заседании он попросит отсрочку для проведения эксперимента.

Голос Харри Неверса, как обычно, звучал монотонно и услало:

— Я сам собирался тебе звонить. Люди окружного прокурора приготовили тебе еще один подарочек. Они представят разработанную ими схему перед присяжными, она тебе совсем не понравится, но перед присяжными ты не осмелишься ее оспаривать.

— Не беспокойся, я уже это предусмотрел. Я даже не появлюсь в зале суда. Я послал туда своего помощника. У него нет полномочий оговаривать условия эксперимента.

Харри Неверс расхохотался.

— Вот это на тебя похоже. А суд допустит проведение эксперимента?

— Я думаю, что суд не будет выносить никакого решения по этому вопросу. Он просто предоставит отсрочку. Мы проведем эксперимент, а в понедельник свидетели будут давать показания о том, как все происходило.

— Когда ты собираешься обсуждать условия?

— Возможно, сразу же по завершении утреннего заседания. Драмм сам со мной свяжется. Я позвонил, чтобы сообщить тебе, что, конечно, не могу контролировать то, что намеревается заявлять прессе окружная прокуратура, но от меня ты получишь эксклюзивное интервью, как только я достигну соглашения с Клодом Драммом об условиях проведения эксперимента.

Харри Неверс опять усмехнулся в трубку.

— Мне кажется, что я не зря заставил фотографа сделать пару твоих снимков в кабинете. Мне почему-то думается, что мы напечатаем их или во во вторник утром, или в понедельник вечером.

— У меня есть к тебе еще одна просьба, — сказал Мейсон.

— Слушай, а они у тебя хоть когда-нибудь заканчиваются? — поинтересовался репортер.

— Да, — ответил Мейсон. — Просьба очень простая.