Эрл Гарднер - Дело о девственнице-бродяжке

— Это-то понятно, — заметил Трэгг. — А теперь расскажите подробнее о блондинке.

— Я уже все рассказал о ней.

— Где Эдисон подсадил ее к себе? — спросил Трэгг.

— Где-то недалеко от Верд-Каньона.

— Поточнее.

— Как я понял из разговора с ней, примерно милях в десяти от него.

— Значит, мистер Эдисон следовал по шоссе от Верд-Каньона во вторник вечером?

— Верно, — согласился Хэнсел, — иначе он бы не встретил ее.

— Во сколько это было?

— Она прибыла в отель примерно без четверти десять вечера, а в десять тридцать ее уже арестовали за бродяжничество.

— Где теперь эта девушка?

— Понятия не имею. Но готов держать пари, с помощью Джона Эдисона ее можно отыскать. Когда эти старые холостяки начинают проявлять отеческий интерес к хорошенькой блондинке, которая стремится выглядеть ангелом… сами понимаете. Эдисон вьется вокруг нее, словно муха вокруг банки с вареньем, и ей это видно нравится. Если вы хотите, чтобы она подтвердила мой рассказ, заставьте Эдисона доставить ее сюда. Она все расскажет сама.

— Хорошо, Хэнсел, — сказал Трэгг, — мы так и сделаем. Но не думайте, что мы снимаем с вас обвинение в шантаже только потому, что вы такой замечательный человек, или потому, что нам так хочется добраться до Перри Мейсона. Вы были и есть грязный мошенник, вымогатель и когда вы так нагло ухмыляетесь, мне очень хочется врезать вам по физиономии. Единственная причина, по которой мы до сих пор с вами возимся, заключается в том, что вы можете помочь в деле об убийстве. Вам уже известно, что партнер Джона Эдисона, Эдгар Фэррел, был убит во вторник вечером в домике примерно в четверти мили от автострады на Верд-Каньон. Ответьте мне, где точно Эдисон подобрал девушку?

— Этого я не могу сказать, — ответил Хэнсел, — может быть, милях в двадцати от Лос-Анджелеса.

— То есть напротив того места, где совершено убийство, — заметил Трэгг.

— Выходит, что так, — согласился Хэнсел.

— Но он еще не все сказал, — вмешался Холкомб. — Хэнсел, что говорила девушка о машине Эдисона?

— Она ехала на попутных машинах. Ночью прислушивалась к звуку двигателей.

— Вот-вот, и как ей понравился двигатель машины Эдисона? — спросил Холкомб.

— Ах, выспрашиваете об этом, — произнес Хэнсел и замолчал.

— Не забывайте, Хэнсел, — сказал Трэгг, прекрасно умеющий обращаться с подобными типами, — обвинение снимается только при условии, что вы расскажете всю правду. Попробуйте утаить хоть немного, и тут же за окажетесь за решеткой.

— Я ничего не утаиваю. Я просто думаю, — ответил Хэнсел.

— Нечего думать, рассказывайте, — приказал Холкомб. — Думать будем мы.

— Теперь я припоминаю, — быстро сказал Хэнсел. — Сначала я совсем не обратил на это внимания. Она мне говорила, что выбрала машину Эдисона, потому что у нее мощный мотор, а значит, машина дорогая. Она сказала, что Эдисон выехал с проселочной дороги, со стороны, откуда доносился до нее шум двигателя. Потом она слышала, как под колесами заскрипел мостик. Машина выехала на шоссе, и здесь девушка услышала звук переключения передач. По проселку он ехал на первой скорости, а выехав на асфальт, примерно в ста ярдах от нее включил четвертую. Мотор работал ровно, было видно, что он хорошо отрегулирован. Тут она сделала шаг вперед, чтобы фары осветили ее.

— Где, точнее, она стояла? — спросил Трэгг.

— У дренажной трубы.

— Значит, вы говорите, что Мейсон дал вам чек? — сменил тему лейтенант.

— Да, Мейсон. Он положил его в мою шляпу, — ответил Хэнсел.

— А секретарь Мейсона положила вашу шляпу из стол?

— Да.

— Ну вот, Мейсон, — повернулся Трэгг к адвокату, — наконец-то настал и ваш черед. Я намерен предъявить вам обвинение в подделке чека и в качестве свидетельницы вызову в Суд Деллу Стрит.

— Вы собираетесь предъявить обвинение, основываясь на показаниях этого мошенника?

— Да, вы правы, он мошенник. Но его история вполне правдоподобна. Вы отлично знаете, что стоит хоть раз уступить шантажисту и больше от него не избавишься. Вы рассчитали, что если он попадется с поддельным чеком, он окажется за решеткой и оттуда уже не сможет заниматься шантажом. Более того, он ничего не сможет объяснить толком, вы очень ловко поставили его между двух огней. Либо он должен сознаться в подделке чека, либо — в шантаже. Если он будет вести себя тихо, то сядет за подделку, если все расскажет, его упрячут за шантаж.

— Умник, — усмехнулся Хэнсел, посмотрев на Мейсона.

— Молчать! — рявкнул на него Холкомб.