Эрл Гарднер - Дело коптящей лампы

В сейфе лежал чек на пять тысяч долларов от Хиллхерста. Этот чек гарантировал честные намерения сторон. Он не должен был быть превращен в наличные, это делалось только в случае непредвиденных обстоятельств. Но если Стэнвуду придется получить по нему наличные, он может позвонить Хиллхерсту и сказать, что произошла какая-то ошибка и чек не получен, — может быть, ему повезет.

К настоящему времени Стэнвуд уже позаимствовал из кассы патрона ровным счетом 17395 долларов 58 центов. Так что лишние пять тысяч большой роли не сыграют. А уж если счастье ему улыбнется…

Он услышал, как зазвонил телефон, а затем голос Корлисс Рэмси, телефонистки:

— Он сейчас очень занят — проверяет наличность в сейфе. Может быть, попросить его перезвонить вам?

Стэнвуд с удовольствием слушал ее мелодичный голос. Корлисс была двадцатидвухлетней блондинкой, томной и чрезвычайно соблазнительной. Он видел, как ее раздражало его напускное равнодушие, она явно рассчитывала на другое.

Он услышал, как застучали ее каблучки, и понял, что она подходит к сейфу. Быстро вытащив из сейфа гроссбух, он сделал вид, что с головой погрузился в расчеты, моля Бога о том, чтобы Корлисс не заметила, как он нервничает.

Она всунула к нему белокурую голову:

— Тебя просят подойти к телефону. Можешь взять трубку? Он говорит, что это очень важно.

— А кто звонит?

— Он не назвался.

— Я возьму трубку у себя в кабинете, — заявил Стэнвуд. — Пусть подождет минутку, объясни, что я занят.

— Я уже ему сказала.

Стэнвуд вернулся к себе в кабинет, но помедлил немного, переводя дыхание. Затем он поднял трубку. Низкий мужской голос на том конце осведомился:

— Это Харви Стэнвуд?

— Да, это я.

— Когда я назову вам свое имя, не повторяйте его за мной. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о моем звонке.

— Кто вы такой? — спросил Стэнвуд.

— Кто-нибудь в офисе может нас услышать?

— Нет.

Его собеседник начал непринужденно рассказывать:

— Вчера совершенно случайно столкнулся со старым приятелем. Он один из владельцев ночного клуба “Три Двадцать Два”… Может быть, вы тоже его знаете. Парень по фамилии Бэйнс. Он сказал, что совсем недавно видел вас там… Хороший парень этот Бэйнс.

У Стэнвуда перехватило дыхание, и прошло несколько секунд, прежде чем он смог заговорить. Когда наконец ему удалось выдавить из себя слова: “Кто говорит?”, ему стало ясно, что его голосу недостает твердости, а фраза, которая должна была бы походить на команду, больше смахивала на заискивающую просьбу. Он с большим трудом смог произнести эти слова, так дрожал его голос.

— Мне было бы очень приятно, если бы вы смогли пообедать со мной сегодня, — с легким нажимом произнес голос. — Нам следует кое-что обсудить. Пожалуйста, не говорите никому, куда вы идете, и, конечно, ни слова о звонке.

Человек сделал небольшую паузу, ожидая, видно, ответа, но Стэнвуд так и не нашелся что сказать.

— Предлагаю пообедать в “Пурпурной корове”, — предложил его таинственный собеседник. — Я зарезервировал для нас второй от входа кабинет с правой стороны. Я буду ждать вас в двенадцать пятнадцать. Штора будет поднята. Вам нужно будет просто войти.

— Кто, кто же вы все-таки? — спросил Стэнвуд.

— Все это вы очень скоро узнаете, — ответили ему. — Вы все хорошо запомнили? Клуб “Пурпурная корова”, двенадцать пятнадцать, второй от входа кабинет по правой стороне.

— Это я все хорошо понял, но с кем я все-таки говорю? — робко повторил Стэнвуд.

Голос в трубке отчеканил:

— Джордж Карпер.

В ушах Стэнвуда раздался сухой щелчок трубки, которую бросили на рычаг, но прошло не меньше минуты, прежде чем сам он сумел унять дрожь в руках, чтобы найти в себе силы опустить трубку. Ноги его стали ватными.

Джорджу Карперу только-только перевалило за пятьдесят. Кожа на его лице была совершенно гладкой, без единой морщинки. Волосы его, хоть и тронутые кое-где сединой, все еще были темными, густыми и вьющимися. Его глаза были серо-стальными, чуть выпуклыми, губы кривились в добродушной улыбке, а такой фигурой, как у него, мог бы гордится и более молодой человек: он был ни толстый, ни тонкий, широкоплечий и длинноногий, с узкими бедрами и великолепной грудной клеткой. Костюм сидел на нем превосходно.

Только небольшая складка у рта намекала, что этому человеку свойственна жестокость, да иногда глаза его застывали, как будто в голове у него работал невидимый маленький компьютер, просчитывая всякую, пусть незначительную, выгоду от ведущегося разговора.