Эрл Гарднер - Дело коптящей лампы

— А от кого?

Джейн затаила дыхание.

— На конверте не указан обратный адрес. Я, видите ли, я просто подумала, что для мистера Прессмана там могло быть что-то важное.

— Откройте его, — скомандовала миссис Прессман. — Взгляните, от кого оно, дорогая.

Джейн растерялась. Она положила конверт перед телефоном, вытащила нож для разрезания бумаги и разрезала конверт так, чтобы это было слышно на другом конце провода. И остолбенела. Она никак не могла взять себя в руки, мысли так и кружились у нее в голове. На отдельном листке было напечатано сообщение, смысл которого никак не мог дойти до ее сознания, то самое сообщение, которое — она подозревала с самого начала — и должно было быть в подобном конверте. А пока она никак не могла овладеть собой.

Но даже бросив беглый взгляд на лежавший перед ней листок бумаги, Джейн Грейвен поняла, что, следуя инструкциям, полученным от шефа — Ральфа Прессмана, служащие Детективного агентства Дропвелла следили за Софи Прессман, в том сообщении упоминалось имя Пеллмана Бакстера, молодого брокера, слишком близкого, чтобы не сказать больше, друга дома. В этом плотно заклеенном конверте лежали также и негативы, которые снимали в темноте с помощью инфракрасной вспышки, причем делалось это так незаметно, что люди и не подозревали, что их фотографируют. “В соответствии с нашими правилами, — говорилось в письме, — мы отправляем нашим клиентам и негативы, и снимок, что, естественно, обеспечивает нашим клиентам гарантию, что никаких хлопот в будущем у них не будет”.

— Ну так в чем же дело? — раздался в трубке голос миссис Прессман, в нем явно слышалось нетерпение.

Джейн хихикнула было, но смешок немедленно застрял у нее в горле.

— Ну так что же? — повторила миссис Прессман, ее голос как бритва резанул слух Джейн.

— Да нет, ничего важного, — солгала Джейн. — Оказалось, что это всего-навсего политическая брошюра, а слова “лично” и “в собственные руки” написали, вероятно, для того, чтобы мистер Прессман наверняка вскрыл письмо.

— Слова “лично” и “в собственные руки” были напечатаны? — в словах миссис Прессман сквозило недоверие.

— Нет, написаны, — быстро ответила Джейн. — Написаны чернильной авторучкой. Это-то и ввело меня в заблуждение.

— Понятно, — холодно сказала миссис Прессман. — Я так и думала. — И повесила трубку, как всегда не потрудившись попрощаться или сообщить что-то Джейн.

Джейн заметила, как дрожали ее руки, пока она медленно клала на место трубку и собирала выпавшие из конверта листки. Она вертела их дорожащими пальцами, блестящие фотографии, кажущиеся немного размытыми из-за инфракрасной вспышки, краткие эпизоды из жизни мужчины и замужней женщины, и…

Она виновато вздрогнула, услышав, как хлопнула дверь.

На пороге стоял Харви Стэнвуд и улыбался. Он был явно возбужден, даже черты его лица исказились.

— Привет, — сказал он, непроизвольно взглянув на часы. — Я не собирался приезжать так поздно, но пришлось ехать в суд за документами, которые были нужны Прессману в связи с делом, которым он занимается. А кстати, он так и не давал о себе знать, а?

В этот момент Джейн не заметила ни слишком подробного объяснения, ни той тщательности, с которой оно было произнесено, как будто его долго репетировали. Она незаметно выдвинула верхний ящик своего стола и затолкала туда и конверт, и негативы.

— Мистер Прессман еще не вернулся, — наконец выговорила она. — И я даже не знаю, когда его следует ожидать.

Стэнвуд быстрыми шагами подошел к большому сейфу, набрал комбинацию цифр на замке, распахнул тяжелые двери и вошел.

Запах был, как в могиле.

Когда мрачные стены сомкнулись вокруг Стэнвуда, ему пришлось напрячь всю свою силу воли для того, чтобы взять себя в руки и успокоиться.

Наверное, так должен чувствовать себя узник в подземелье. Впрочем, похоже, и он скоро это узнает: лет десять, а то и двадцать, он запросто может получить за эти дела. А ведь прошлым вечером, выпив пару коктейлей, которые ему согрели кровь, да еще сидя за столом с очаровательной девушкой, которая не сводила с него глаз, он был совершенно уверен, что сможет наутро взять эти деньги. Да и что говорить, прошлым вечером он был уверен, что ему по плечу и не такое.

А теперь, со слегка кружащейся головой и нервами, которые были как туго натянутые струны из-за того, что он слишком много выпил накануне и слишком мало спал ночью, он внезапно почувствовал, что ни на что не способен. Он бы даже не стал и пытаться прийти сюда, если бы не последний, отчаянный шанс — то, что Прессман, возможно, совсем не вернется в этот день.