Найо Марш - Смерть после бала

Раздались жидкие аплодисменты, и на сцене появился Сирмионский струнный квартет. Свет в зале постепенно начал гаснуть, оставив освещенной лишь середину сцены. Лорд Роберт почувствовал привычное волнение, которое он испытывал всякий раз при звуках настраиваемых инструментов. Но он тут же напомнил себе, что пришел сюда не для того, чтобы слушать музыку. Он намеренно не смотрел на сцену, чтобы яркий свет не ослепил его. Вместо этого он не отводил взгляда от левого подлокотника голубого дивана. Постепенно глаза его привыкли к темноте, и он уже мог различить темные меха миссис Холкат-Хэккет на фоне мерцающей парчовой обивки. Неожиданно он заметил какое-то движение, что-то блеснуло. Он слегка наклонился. Сквозь звуки музыки он расслышал легкое шуршание, было видно, как миссис Холкат-Хэккет напряглась и потом расслабилась. «Сумочка уже на месте», — подумал он.

Никто не подходил к ним до конца первого отделения, а когда наконец зажегся свет, лорд Роберт оценил, как мудро действовал тот, кто выбрал диван в качестве почтового ящика. Боковая дверь, находящаяся неподалеку от него, во время антракта была открыта, и многие, вместо того чтобы направиться в фойе через главный вход, воспользовались этой дверью, обходя голубой диван сзади. А к концу антракта многие из входивших останавливались прямо за диваном, чтобы переброситься парой фраз. Лорд Роберт был уверен, что тот человек, которого он ждал, вышел в фойе. Он подождет, пока не начнут гасить свет, а потом войдет в зал вместе с остальными и, приблизившись к дивану, незаметно опустит руку за подлокотник. Большинство из присутствующих вышли покурить, но лорд Роберт стоически оставался на своем посту. Он чувствовал, что миссис Холкат-Хэккет раздирают противоречивые желания. Ей очень хотелось присутствовать при том, как возьмут сумочку, и в то же время у нее не хватало духу оставаться на месте. Внезапно она что-то пробормотала о том, что ей необходимо попудрить нос, встала и вышла через боковую дверь.

Лорд Роберт положил голову на руки и все последние минуты антракта с большой достоверностью изображал пожилого джентльмена, которого одолел сон. Наконец свет начал гаснуть. В зал стали возвращаться последние запоздавшие зрители, бормоча извинения. Небольшая группа людей стояла в темноте позади дивана. На сцене появились исполнители.

Кто-то подошел сзади лорда Роберта и встал рядом с диваном.

Лорд Роберт почувствовал, как у него замерло сердце. Он специально поставил свой стул так, чтобы между ним и левым подлокотником дивана оставался промежуток. Неожиданно в этом промежутке появилась какая-то тень. Это был мужчина. Он встал спиной к освещенной сцене, а затем слегка наклонился, как будто искал что-то в темноте. Лорд Роберт также слегка наклонился и на всякий случай тихонько всхрапнул. Голова его лежала на правой руке, в щель между пухлыми пальцами он пристально наблюдал за левым подлокотником дивана. Неожиданно он увидел руку — это была очень худая рука, и он явственно разглядел, что мизинец был той же длины, что и безымянный палец.

Лорд Роберт снова тихо всхрапнул.

Рука скользнула в темноту, а когда появилась снова, в ней была зажата сумочка миссис Холкат-Хэккет.

Как бы в насмешку музыка в этот момент заиграла громче и торжественнее, и в зал возвратилась миссис Холкат-Хэккет.

Бал, который устраивала леди Каррадос для своей дочери Бриджит О'Брайен, имел неслыханный успех. Иными словами, с половины десятого, когда сэр Герберт и леди Каррадос заняли свои места на верхней площадке парадной лестницы и принялись пожимать руки первым гостям, и до половины четвертого следующего утра, когда музыканты, вытирая вспотевшие лбы, исполнили национальный гимн, молодому человеку нелегко было отыскать одну из дебютанток, с которой ему хотелось потанцевать, и избежать тех, которые его совершенно не интересовали. Не было этих зловещих признаков, когда гости потихоньку начинают сбегать на другие вечеринки, выскальзывая из дверей с безжалостностью людей, измученных скукой. Все изысканное строение, созданное совместными усилиями леди Каррадос, мисс Харрис и Даймитри, не рассыпалось, как песочный замок, а гордо простояло до самого конца. Следовательно, можно было сказать, что бал имел неслыханный успех.

В споре о шампанском леди Каррадос и мисс Харрис одержали победу. Оно лилось рекой не только в столовой, но и в баре. Несмотря на тот неоспоримый факт, что дебютантки не пьют спиртных напитков, люди Даймитри откупорили две сотни бутылок лучшего шампанского, и к концу бала сэр Герберт даже с некоторой гордостью взирал на длинные ряды пустой посуды, стоявшей в подсобных помещениях.