Эрл Гарднер - Дело рисковой вдовы

— В таком случае, — заметил Мейсон, — ваше собственное пальто останется в гардеробе.

— Но ведь я могу…

— Ни в коем случае, это слишком опасно, — прервал адвокат. — Вам нельзя получить сначала свое пальто, а через некоторое время пальто Сильвии, потому что гардеробщица может запомнить вас. Ведь вы не сможете выждать слишком долго между двумя появлениями в гардеробе.

— А вы можете предложить другой выход?

— Дайте мне ваш номерок и подождите меня здесь.

Миссис Бейсон открыла сумочку, достала продолговатый пластмассовый прямоугольник, протянула Мейсону и улыбнулась:

— Мне по душе ваша манера вести дело. И я намерена доказать вам свою благодарность весьма существенным образом.

— Да, — усмехнулся Мейсон. — Вы сможете приносить мне в тюрьму домашние пирожки.

— Неужели это чревато такими последствиями? — посмотрела она на него лукавыми глазами.

— Если полиции станет известно об этом, то я окажусь в достаточно затруднительном положении, — сказал Мейсон. — Ждите меня здесь.

Он спустился в гардероб, небрежно протянул номерок и уронил пятидесятицентовик в протянутую руку дежурной.

— У моей жены морская болезнь, — сказал он. — Дайте, пожалуйста, поскорее ее пальто.

— Морская болезнь? — удивилась девушка. — Но ведь сегодня на море тихо…

— Что ж, — усмехнулся Мейсон. — Она уверена, что у нее морская болезнь. Может, вы поднимитесь и переубедите ее?

Девушка посмотрела на приветливое лица адвоката, оценила его костюм и манеру держаться и весело рассмеялась:

— Надеюсь, вы не перестанете посещать нас только потому, что у вашей жены морская болезнь?

— Разумеется, нет, — улыбнулся Мейсон в ответ.

Он взял пальто и вернулся в бар.

— Все в порядке, — сказал он миссис Бейсон. — Отправляйтесь теперь вы и постарайтесь взять пальто Сильвии.

Со стороны моря донесся звук приближающегося катера.

— Похоже, что это полиция, — сказал Мейсон. — Вам придется поторопиться.

— Я должна сообщать полицейским свое настоящее имя?

— Только в самом крайнем случае, но будьте осторожны. Возможно, они потребуют у вас водительские права или что-нибудь в этом роде. Вообще-то, на борту наверняка найдется несколько человек, которые не захотят сообщить полиции свои имена, и с ними придется с повозиться. Но только не допускайте, чтобы вас поймали на лжи.

— Мне уже приходилось говорить неправду в своей жизни, — с неподражаемой уверенностью в себе заявила миссис Бейсон. — И всегда это проходило как нельзя лучше. Вы идите в левую дверь, а я воспользуюсь правой.

— Желаю удачи! — сказал Мейсон и направился в зал.

Не успел он приблизится к ближайшему столу с рулеткой, как какой-то человек в прорезиненном плаще, блестящем от тумана и брызг, крикнул:

— Прошу внимания! На борту корабля совершено убийство. Никому не разрешено покидать «Рог Изобилия». Просьба не пытаться выходить из зала. Если вы будете содействовать полиции, необходимые формальности не отнимут у вас много времени. В противном случае, вы можете провести здесь всю ночь.

К столу, за которым двое полицейских снимали показания и записывали имена и адреса присутствующих на борту «Рога Изобилия», змеей вилась длинная очередь. Мейсон занял место в хвосте. Лишь игорные столы напоминали об обычном оживлении, совсем недавно царившем в этом зале — смех, стук фишек и громкие разговоры смолкли. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были теперь голоса офицеров, испуганные ответы работников заведения, да мерное потрескивание деревянной обшивки старого судна, качавшегося на волнах.

С некоторой тревогой Мейсон рассматривал длинную очередь — он нигде не видел миссис Бейсон, тогда как все, находящиеся на борту, должны были сейчас стоять в этой длинной очереди — никто не смог бы пройти мимо поставленных у выхода охранников без письменного разрешения офицеров, проводивших опрос.

Во всех помещениях хозяйничали полицейские, быстро и деловито выполняя свою работу: фотографировали место происшествия и сам труп, опыляли мебель специальными порошками, чтобы выявить отпечатки пальцев. То и дело кто-то из полицейских проходил мимо очереди, и все стоявшие в ней обращали к нему испуганные лица. Какой-то мужчина вышел из коридора, ведущего в кабинет Грэйба, и, обращаясь к очереди, спросил:

— Кто здесь адвокат Перри Мейсон?

Мейсон немедленно вышел из очереди.

— Пройдемте со мной, пожалуйста, — попросил полицейский, повернулся на каблуках, и вошел в коридор. Мейсон последовал за ним. Проходя по коридору, он услышал позади шум голосов: обеспокоенная очередь стала обмениваться тревожными вопросами. Затем до него донесся голос Чарльза Дункана, который на самых высоких нотах выражал против чего-то бурный протест.