Эрл Гарднер: Дело шокированных наследников

— Фотограф? — переспросил Мейсон.

Она кивнула.

— Дело приобретает более серьезный характер, — мрачно сказал Мейсон. — Я этого не предполагал. Это была не просто ошибка… Да, фотографии в газетах, очевидно, появятся.

— С моим именем, адресом и всем остальным?

— Да, со всем. Возможно, будет фотография с выражением растерянности на вашем лице и над ней крупная надпись: «Бывшая секретарша обвиняется в торговле наркотиками».

— Но как газета могла послать туда своего фоторепортера?

— Вот в этом-то все и дело, — ответил Мейсон. — Некоторые полицейские обожают рекламу. Они сообщили дружественной газете, что собираются арестовывать молодую фотогеничную женщину. Газета публикует сообщение с фамилией полицейского. Приготовьтесь прочесть, что обнаруженные в вашем чемодане наркотики по существующим ценам стоят несколько тысяч долларов.

На ее лице появился испуг.

— Что произойдет после того, как меня освободят? — наконец спросила она.

— Возможно, ничего, — сказал Мейсон. — А возможно, несколько строк на последних страницах газеты.

— Меня освободят, как вы думаете? — с надеждой спросила она.

— Я адвокат, — ответил Мейсон, — а не гадалка. Я сделаю все возможное и пока это единственное, что я могу вам обещать.

Мейсон проводил Вирджинию Бакстер к месту, которое было отгорожено от остальной части зала суда.

— Пожалуйста, — успокаивающим тоном сказал он, — не нервничайте.

— Это все равно что просить замерзшего человека не дрожать, — ответила она. — Я не могу не нервничать. Внутри, а, наверное, и снаружи, я трясусь как осиновый лист. Внутри у меня словно колотят крылышками тысячи бабочек.

— Это предварительное слушание, — объяснил Мейсон. — Рутинное дело для судья. Обычно он просто передает дело в Суд более высокой инстанции, при этом значительно увеличивая размер залога. Иногда даже не разрешает освобождать обвиняемого под залог. Да вы сами все увидите.

— У меня больше нет денег, мистер Мейсон. Я отдала все. Иначе придется за бесценок продавать мое недвижимое имущество.

— Знаю, — сказал Мейсон. — Я просто рассказал вам, что может случиться. Однако наличие у вас недвижимого имущества может повлиять на установление судьей размера залога.

— У вас нет надежды… выручить меня во время этих предварительных слушаний?

— Обычно, — сказал Мейсон, — судья передает дело в высшую инстанцию, если прокурор хочет, чтобы разбирательство было продолжено. Но иногда случаются удачи… Я никогда не слышал, чтобы дело доходило до допроса обвиняемого во время предварительных слушаний. Но если у судьи появится хоть малейшая возможность закрыть процесс, я буду настаивать на том, чтобы вас допросили, с тем чтобы судья увидел, с кем он имеет дело.

— Если бы не та ужасная статья в газете, — вздохнула она. — И не та фотография!

— С точки зрения редактора газеты, это был отличный материал, — заметил Мейсон. — Видны удивление и ужас на вашем лице, и вам эта фотография может сослужить хорошую службу в предстоящем разбирательстве.

— Но она испортила мою репутацию, — ответила Вирджиния. — Мои друзья теперь будут шарахаться в стороны от меня.

Мейсон хотел было что-то сказать, но воздержался. Открылась дверь, ведущая в кабинет судьи.

— Встаньте, — приказал Мейсон своей подзащитной.

Зрители, находившиеся в зале судебных заседаний, поднялись. Судья Кортлейнд Алберт занял свое место и оценивающе посмотрел на обвиняемую.

— Сегодня мы проводим предварительные слушания по делу «Народ против Вирджинии Бакстер», — объявил он. — Все готовы к началу процесса?

— Защита готова, — сказал Мейсон.

Джерри Касвелла, одного из молодых заместителей окружного прокурора, часто посылали на предварительные слушания и он стремился создать себе репутацию и привлечь к себе внимание начальства. Он поднялся на своем месте.

— Обвинение, — драматично заявил Касвелл, — всегда готово.

— Вызывайте своего первого свидетеля, — сказал судья Алберт.

Касвелл вызвал носильщика из аэропорта.

— Вы знакомы с обвиняемой? — спросил он после того, как свидетель принял присягу.

— Да, сэр. Я видел ее.

— Семнадцатого числа этого месяца?

— Да, сэр.

— Вы работаете носильщиком в аэропорту?

— Да, сэр.

— Вы занимаетесь транспортировкой багажа?

— Да, сэр.

— Семнадцатого числа этого месяца обвиняемая показала вам в аэропорту чемодан?

— Да, сэр, показала.

— Если увидите этот чемодан, вы узнаете его?