Стивен Кинг - Детки в клетке (сборник)

— За исключением Вако, — заметил я.

— Нет, там его тоже любят, — разочаровал меня брат. — Только пользуются им в отношении друг друга несравнимо реже.

О Господи. Я поднял голову и увидел часы на стене. Мне казалось, что я пишу минут пятнадцать, а на самом деле прошло уже около часа. Такое случается со мной, когда я очень спешу, но обольщаться не следует. Я чувствую себя по-прежнему хорошо — нет ни заметной сухости в горле, ни мучительного подыскивания слов. И печатаю я нормально — равномерно, не пропуская букв и делая пробелы. Тем не менее не надо себя обманывать. Я должен спешить. О-ля-ля, сказала Скарлетт, и все такое.

Ненасильственная атмосфера, царящая в Вако, уже давно была замечена и изучена, прежде всего социологами. Бобби объяснил, что при компьютерном анализе сопоставимых данных по Вако и регионам, схожих с ним по плотности населения, возрасте жителей, уровню экономического развития, образовательному уровню и еще по десятку показателей обнаруживается просто гигантская аномалия. В научных трудах юмористические пассажи обычно не приняты, но из полусотни тех, что изучил Бобби, в нескольких с иронией предполагалось, что тут, видимо, «что-то в воде».

— Я решил, что на сей раз в этой шутке может быть доля правды, — продолжал Бобби. — В конце концов в некоторых местах действительно есть что-то в воде, что, например, предотвращает кариес. Это называется флуориды.

Он вернулся в Вако в обществе двух аспирантов-социологов и одного полного профессора геологии, у которого как раз был год, свободный от лекций, и он был готов к приключениям. За шесть месяцев Бобби с парнями-социологами написали компьютерную программу, которая иллюстрировала то, что мой брат назвал единственным в мире центром покоя. В сумке у него нашлась и слегка помятая распечатка. Он передал ее мне. Я увидел сорок концентрических колец. Вако располагался в восьмом, девятом и десятом, если смотреть от края к центру.

— А теперь посмотри сюда, — сказал он и наложил прозрачную кальку на чертеж. На кальке тоже были изображены круги, только в каждом еще и цифры. В сороковом круге — 471. В тридцать девятом — 420. В тридцать восьмом — 418. И так далее, по нисходящей. В нескольких кругах цифры вдруг возрастали, но лишь в двух, не более (и ненамного).

— Что это значит?

— Каждая цифра означает количество насильственных преступлений в конкретном регионе. Убийства, изнасилования, разбойные нападения, грабежи, даже акты вандализма. Компьютер выдает цифру согласно формуле, которая учитывает плотность населения. — Он постучал пальцем по двадцать седьмому кругу, помеченному числом 204. — Вот в этом районе, например, живет около девятисот человек. Цифра означает три-четыре случая семейных скандалов, парочку пьяных драк в барах, один акт жестокого обращения с животными — насколько я помню, выживший из ума фермер обозлился на свинью и всадил в нее заряд каменной соли, а также один случай непредумышленного убийства.

Ближе к центральному кругу величины резко стремились к нулю: 85, 81, 70, 63, 40, 21, 5. В эпицентре мирового покоя находился город Ла-Плата. Назвать его сонным маленьким городишком было более чем справедливо.

Цифровое значение города Ла-Плата равнялось нулю.

— Вот так вот, Бо-Во, — произнес Бобби, нервно потирая длинные руки. — Это мой кандидат на Сады Эдема. Население его составляет пятнадцать тысяч человек, двадцать четыре процента которых — люди со смешанной кровью, в просторечии именуемые индейцами. Небольшая фабрика по изготовлению мокасин, парочка автопредприятий, несколько слабых ферм. Это — для работы. Для отдыха у них есть четыре бара, два танцзала, где можно сколько угодно слушать любую музыку, если она напоминает Джорджа Джонса, два кинотеатра для автомобилистов и аллея для боулинга. — Он помолчал и добавил: — Да, и еще винокуренный завод. Не знаю другого места, где бы делали такое хорошее виски, разве что в Теннесси.

Короче говоря (а теперь уже слишком поздно для чего-то иного), Ла-Плата должна была бы быть просто рассадником полного набора бытовых преступлений, которыми ежедневно заполняются полицейские сводки местных газет. Должна, но не стала. За пять лет до прибытия туда моего брата в городе произошло всего одно убийство, два случая нападения, ни одного изнасилования, ни одного официально зарегистрированного жестокого обращения с детьми. Произошло четыре вооруженных грабежа, но все четыре, как выяснилось, были совершены так называемыми гастролерами, равно как убийство и одно из нападений. Местный шериф был старым толстым республиканцем, который мастерски умел подражать Родни Дэнджерфилду. О нем было известно, что он проводит целые дни в местном кафетерии за чашкой кофе, распустив узел галстука и предлагая всем — пожалуйста! — попользоваться его женой. Брат сказал, что это не просто неудачная шутка; он был совершенно уверен, что бедняга страдает болезнью Альцгеймера в начальной стадии. Единственным помощником был его племянник. Бобби сказал, что молодой человек больше всего напоминает Юного Дебила из старого юмористического телешоу.