Дональд Томас - Шерлок Холмс и крест короля

— Иными словами…

— Иными словами, — заключил Холмс, — монолог Савонаролы, датированный тысяча восемьсот пятьдесят пятым годом, поэма «Клеон» того же года и сонеты, якобы изданные в Рединге в тысяча восемьсот сорок седьмом году, — все это в действительности было написано или напечатано на бумаге, выпущенной не ранее тысяча восемьсот шестьдесят первого года, когда Томас Рутледж впервые использовал эспарто на своей фабрике в Эншеме, близ Оксфорда. Собственно говоря, главная причина, по которой ваш отец не мог сочинить «Воззвание Савонаролы», заключается в том, что, когда создавалось это произведение, он был уже на том свете. То же можно сказать и о так называемых черновиках его писем к вашей матушке. Нечестным путем завладев частью корреспонденции, мошенник бессовестным образом досочинил остальное в стремлении обогатиться.

В комнате с выложенными плиткой полами наступила тишина, нарушаемая лишь тихим шлепаньем весел по затененной воде канала. За окном ярко светило солнце. Пен Браунинг посмотрел на Холмса.

— Правильно ли я понимаю, сэр, что вы говорите о… — осторожно спросил он.

— Подделке! — с наслаждением произнес Холмс. — Причем неслыханно дерзкой и раздутой до абсурда. Осуществили ее совсем недавно, вероятно, всего несколько месяцев назад, и это неудивительно, поскольку мошенники могли безбоязненно развернуть свой план только после смерти вашего отца.

— Но вы говорили, мистер Холмс, что бумага, изготовленная из травы, появилась в тысяча восемьсот шестьдесят первом году — почти тридцать лет назад, — а отец мой умер лишь в прошлом декабре.

— Хорошо, посмотрите в микроскоп еще раз, и вы увидите пятнышки, отличные от волосков эспарто, — терпеливо пояснил мой друг. — Это частички древесной целлюлозы. Она подмешана в массу, из которой сделаны листы тома, датированного тысяча восемьсот пятьдесят пятым годом. Однако до тысяча восемьсот семьдесят третьего года этот материал не использовали при производстве печатной бумаги. В нынешнем виде древесная целлюлоза получила распространение только лет пять тому назад. Принимая во внимание этот факт, а также то, что ваш отец при жизни во всеуслышание уличил бы авторов «Савонаролы» в обмане, мы можем с немалой уверенностью заключить: возраст данной рукописи — менее полугода.

— А письма, мистер Холмс?

— Они написаны на такой же бумаге. Их сочинитель решился на рискованное предприятие: он приобрел поддельные книги и отрезал у них форзацы, полагая, будто такая бумага как нельзя лучше подойдет для осуществления его замысла.

— Вы уверены в том, что все эти книги не подлинные?

Холмс вздохнул.

— Я поясню, в чем я уверен, мистер Браунинг: раритетное редингское издание сонетов вашей матушки напечатано на бумаге, содержащей древесную целлюлозу. Следовательно, оно было выпущено не в тысяча восемьсот сорок седьмом году, а по меньшей мере на три десятка лет позднее. При наборе поэмы «Беглый раб» тысяча восемьсот сорок девятого года использовались такие литеры «f» и «j», какие были впервые отлиты для печатника Ричарда Клэя в тысяча восемьсот восьмидесятом году.

Пен Браунинг выглядел так, словно его оглушили.

— Здесь заговор, мистер Холмс! Никак не меньше.

Не ответив на это предположение, детектив продолжал:

— Бумага «первых» изданий «Смерти Артура» Теннисона и «Долорес» Суинберна, якобы выпущенных в тысяча восемьсот сорок втором и тысяча восемьсот шестьдесят седьмом годах, также содержит древесную целлюлозу и траву эспарто. Следовательно, она современная. Все тома стоят на этих полках в нескольких экземплярах, готовые разойтись по аукционам. У Джона Моргана и его соперников можно выручить за такую библиотеку целое состояние. Однако лорд Теннисон и мистер Суинберн еще живы, посему их книги пока ждут своей очереди. Смерть ваших родителей, как и преждевременная кончина лорда Байрона, развязала мошенникам руки. Как бы искусно ни был изготовлен поддельный документ, необходимо, чтобы тот, кому он приписывается, уже не мог опровергнуть своего авторства. Между тем рукописи Байрона и Бекфорда, Элизабет Барретт и Роберта Браунинга — сокровища, которые могут сделать преступника богатейшим человеком. Поверьте, это было лишь начало.

— Что же стало с мистером Хауэллом?

— Как сообщил еженедельник «Виннинг пост», издание весьма солидное, он и в самом деле отправился к праотцам.

— Ему перерезали горло?

— В этом я осмелюсь усомниться. Вероятнее всего, он поступил в больницу на Фицрой-сквер для лечения, скажем, от пневмонии, воспользовался случаем и распустил слух, чтобы ввести в заблуждение кредиторов. К несчастью и, быть может, к немалой неожиданности для него самого, он действительно умер. Думаю, сейчас мистер Хауэлл находится вне юрисдикции Центрального уголовного суда.