Джон Карр - Огонь, гори!

— Обратите внимание! — повторил Вулкан, пока Кейт поправляла колпак на лампе справа и зажигала фитиль.

Скоро комната осветилась тусклым и довольно мрачным оранжевым светом. Видимо, окна здесь уже давно не открывались. Справа от колеса помещалась статуя Вулкана — такого, каким его обычно представляют: черного от работы в кузнице, хромого и все же широкоплечего и сильного, с молотом в одной руке и сетью в другой.

— Да, — кивнул Чевиот, — вижу. А слева… — Он замолчал. Кейт проворно перешла на другой конец стола; вторая лампа под оранжевым колпаком загорелась после хлопка.

Вторая статуя представляла собой обнаженную Венеру, выходящую из моря. Ее, очевидно, изваял мастер своего дела: статуя казалась живой и дышала чувственностью.

— В классической мифологии, — продолжил Вулкан, — Венера, или Афродита, обычно представляется светловолосой. Вы, мистер Чевиот, возможно, сравнили бы ее с… — Он замолчал и деликатно кашлянул. — Но моя Венера, — продолжил он, и даже его стеклянный глаз, казалось, сверкнул от радости, — смуглая. Видите, как струятся по плечам черные волосы? Глаза у нее полузакрыты, руки опущены вдоль тела, ладони развернуты. Видите?

— Отлично вижу. Восхитительно, хотя и немного необычно. Вулкан тихо рассмеялся. Кейт де Бурк, поджав полные губы, возилась с коптящим фитилем. Поправив лампу, она засеменила вдоль стола направо.

У правой стены стоял большой и глубокий лакированный буфет в китайском стиле с двойными дверцами. Кейт встала у буфета и принялась позировать: подняла голову, опустила веки, уронила руки вдоль тела.

— С меня делали, — заявила она, отбрасывая утонченные манеры. — Здорово вышло, верно? Ах, так-растак, к чему притворяться?

— Кейт!

Кейт подбежала к Вулкану, сложив губы трубочкой, и бросилась ему на шею.

— Поцелуй меня, прелесть моя. Как будто я не…

Внезапно рассвирепев, Вулкан дернул плечами. Кейт отлетела прочь, попятилась, чтобы не упасть, и ударилась спиной об угол китайского буфета. Но она лишь рассмеялась довольным смехом и снова направилась к своему повелителю, напустив на себя выражение притворной скромности, отчего стала почти некрасивой. Чевиоту вдруг подумалось, что она нарочно подражает Флоре Дрейтон.

— Милый, можно мне побыть здесь, пока ты будешь беседовать с этим джентльменом?

— Нет. У нас деловой разговор. Оставь нас! — Похлопав Кейт по спине, Вулкан подтолкнул ее к двери и вновь надел маску радушия. — Простите, мистер Чевиот, я пренебрегаю вами! Прошу, садитесь… вон туда.

Его жест был настолько повелителен, что Чевиот оглянулся.

У стены, слева от двери со вделанной в нее медной ручкой звонка, находилось массивное бюро эпохи Регентства. Его полированная столешница была покрыта зеленой кожей; вверх уходили два ряда ящичков с металлическими ручками в виде головы льва.

По обе стороны от бюро стояли два кресла с широкими спинками, обтянутыми зеленым бархатом; зеленые пуговки, утопая в обивке, подчеркивали ее мягкость.

У противоположного конца длинного стола Чевиот подметил кое-что еще: трости — известная всем коллекция Вулкана. Одна из них, скрученная, словно штопор, с серебряным набалдашником, была изготовлена из очень прочного черного дерева. Другая, с изогнутой рукояткой, казалась намного легче на вид.

В мозгу всплыло предупреждение: «Будьте начеку, сэр! Не позволяйте ему оказаться у себя за спиной!» Но Вулкан сейчас находился от него далеко.

Тяжелая дверь красного дерева с шумом захлопнулась, и Чевиот круто развернулся на каблуках. Вулкан повернул в замке длинный ключ.

— Простая предосторожность, — пояснил он, — чтобы нам никто не помешал.

— Конечно, — согласился Чевиот, садясь в дальнее кресло, указанное хозяином кабинета.

Вулкан опустил кольцо с ключами в жилетный карман. Казалось, его фрак лопается от самодовольства. Он подошел ближе; его массивная тень, казалось, заполнила всю комнату.

— Разве не странно? — начал он задумчиво. — Бывает так, что человек, обделенный природой… обделенный природой, повторюсь — тем не менее сохраняет привлекательность для женщин? Кейт я не имею в виду, хотя ее я люблю больше остальных. Я говорю о дамах высокородных, обладающих утонченным вкусом! — Тут Вулкан оглядел манишку своей белоснежной сорочки, безупречные запонки и сверкающие перстни на пальцах. — И все же я знаю такого человека, — добавил он, почти улыбаясь.

— О да, — откликнулся Чевиот, не поднимая глаз. — Я тоже знаю такого человека!