Энн Перри - Дело о носке без следов крови

Я снова спустился вниз, ожидая, что Холмса разочарует итог моих усилий, и предвидя заслуженную критику. Он же встретил меня, размахивая письмом, которое, судя по всему, только что принесли.

— Вот причина, Ватсон! — сказал он. — Очень похоже на Мориарти! Вы были правы в своих умозаключениях.

И он протянул мне листок.

Мой дорогой Хант!

Вижу, вы позвали Шерлока Холмса. Как же предсказуем Ватсон! Но это ничего вам не даст. Я по-прежнему могу забрать ребенка в любой момент, когда пожелаю, и вы никак не сможете этому помешать.

Однако, если решите продать 90 % ваших акций шахты «Мортон» по текущей рыночной цене — полагаю, примерно 1 фунт 3 шиллинга и 6 пенсов, — я более не стану вас беспокоить.

Я взглянул на Холмса.

— Зачем, во имя всего святого, ему нужно, чтобы Хант продал акции? — спросил я. — Какой толк с этого «Мортона»?

— Начнется паника, и рухнет стоимость шахты, — ответил Холмс. — Вероятно, и другие шахты в округе подешевеют — а ну как Хант знает о своей нечто такое, что может оказаться опасным для остальных. Причем любое возражение с его стороны лишь подхлестнет слухи.

— Да-да, конечно… А потом Мориарти или тот, на кого он работает, скупит все за бесценок.

— Именно! — подхватил Холмс. — И мало того, еще сможет претендовать на лавры героя, сохранившего для горняков источники заработка. Это Мориарти собственной персоной, Ватсон. Его рука! — В глазах моего друга пылал огонь, и, должен признаться, меня это слегка разозлило: охотничий азарт ни в коей мере не сравним с опасностью, грозящей Ханту и прежде всего Дженни. — А теперь, — продолжал он, — что вы узнали от девочки? Как ее похитили?

— Почти ничего, — ответил я. — Боюсь, ее одурманили.

Я повторил то немногое, что она сумела мне рассказать, включая скудное описание конюшни.

— Днем одолжим двуколку и снова поедем в Хэмпден, — сказал Холмс. — Осмотрим тот дом, возможно, сумеем что-нибудь выяснить, а затем поищем конюшню. Хотя я не сомневаюсь, что Мориарти там давно нет. Но сперва нужно поговорить с Хантом и убедить его ничего не делать с акциями.

Его слова повергли меня в смятение.

— Вы не можете просить его об этом! Очевидно же, что мы не в состоянии защитить Дженни. Два дня подряд ее выкрадывают из дома и возвращают обратно, а мы ни разу не видели, ни как исчезала девочка, ни как возвращалась. И не можем помешать случиться этому еще раз.

— Рано отчаиваться, — мрачно ответил Холмс. — Полагаю, у нас есть несколько часов. — Он достал из кармана часы и посмотрел на циферблат. — Сейчас всего шесть минут одиннадцатого. Подождем до двух. Ханту хватит времени, чтобы связаться со своим брокером до конца рабочего дня, и Мориарти получит подтверждение — при худшем раскладе.

— И чем, по-вашему, все это может закончиться? — спросил я, пытаясь увидеть хотя бы проблеск надежды.

Как же унизительна мысль, что придется подчиниться требованиям злодея, и не кого-нибудь, а самого Мориарти. Но мы были слишком уязвимы, ведь речь шла о жизни ребенка. Я знал, что Хант пожертвует всем ради спасения Дженни, и сказал об этом Холмсу.

— Всем, кроме собственной чести, — быстро ответил Холмс. — Его душа будет разрываться на части, но он не обречет на нужду тысячи рабочих, которым нужно кормить своих детей. Время дорого, мы не можем стоять здесь и спорить. Позаботьтесь о двуколке. Я выйду к вам, как только переговорю с Хантом.

— Какой смысл ехать в Хэмпден или на конюшню, если Мориарти там давно нет? — угрюмо спросил я.

— Преступник всегда оставляет следы, Ватсон, — ответил Холмс.

Я с тревогой предположил, что он решил поехать от отчаяния, не имея никаких других идей.

— Пожалуй, не будет лишним, если вы приведете садовника или еще кого-нибудь, кто хорошо знает эти места, — добавил мой друг, уходя.

Не прошло и получаса, как Холмс вернулся. Двуколка, в которой сидели мы с садовником, была готова отправиться в путь. Я успел расспросить нашего проводника о заброшенных местных фермах, которые могли отвечать скудному описанию Дженни, а также о конюшнях, чьи хозяева, скорее всего, не догадывались, что помогают преступнику.

— Вам удалось убедить Ханта? — спросил я, когда Холмс уселся рядом и лошадь тронулась быстрой рысью. — Он подождет?

— Только до двух, — коротко ответил Холмс, и, судя по тону, даже это далось ему нелегко.

Придвинувшись к садовнику, он сразу начал расспрашивать о близлежащих фермах, об их владельцах и о том, в каких отношениях они находятся с Хантом.