Рекс Стаут - Умолкнувший оратор

— Это явилось одной из причин его отстранения?

— Не «одной из», а главной.

— Ничего себе! В таком случае, извините, вы тоже недалеко ушли от Эша. Я и не предполагал, что мистер Кремер самостоятельно додумается до этой «второстепенной» детали, — тем больше мое уважение к нему. Найти валик — значит найти преступника. Не найдем валика — убийца останется безнаказанным.

Скиннер с отвращением фыркнул:

— Вульф в своем репертуаре!.. Я так и думал, что вы пускали нам пыль в глаза. Вы же сказали, что знаете, кто преступник.

— Ничего подобного я не говорил.

— Нет, говорили!

— Нет, не говорил! — крикнул Вульф. — Я подтвердил только, что мне известно нечто такое, что дает представление о личности убийцы Ченни Буна и мисс Гантер. Я сказал также, что вам известно то же самое. Вы знаете много такого, чего неизвестно мне. И не вздумайте утверждать, будто я обманул вас, обещая в обмен на отмену ареста и изгнание Эша назвать имя убийцы и снабдить вас доказательствами его вины. Ничего подобного я не обещал.

Хомберт и Скиннер переглянулись, и некоторое время в кабинете царило молчание, потом Скиннер вяло заметил:

— Мерзавец вы все же!

— Но это означает, — с возмущением добавил Хомберт, — что вы ничего сообщить не можете, ничего не знаете и вообще не в состоянии чем-либо помочь нам.

— Помогаю, как могу. Вот, например, я плачу человеку двадцать долларов в день, чтоб он выяснил, не уничтожила ли мисс Гантер этот валик и не выбросила ли в мусоропровод своей квартиры в Вашингтоне. Я почти уверен, что не уничтожила. По-моему, она собиралась использовать его при случае.

Хомберт заерзал на стуле, словно его обожгло напоминание о необходимости искать какой-то паршивый валик.

— Может, вы все же скажете, — заметил он, — что именно известно вам — и нам, как вы утверждаете, — такое, что дает представление о личности убийцы?

Вульф покачал головой.

— Нет, сэр.

— Почему?

— Из-за вашего отношения к мистеру Кремеру. Если вы найдете мои факты заслуживающими внимания, в чем я почти не сомневаюсь, вы сейчас же сообщите их Эшу, и лишь небесам известно, как он с ними поступит. Ну, а кроме того, я уже дал вам совет — лучший, на какой способен. Найдите валик! Поручите розыски еще сотне людей, а может, и тысяче. Во что бы то ни стало найдите валик!

— Да, помним, помним мы о вашем проклятом валике! Вы лучше вот что скажите, как, по-вашему, мисс Гантер знала, кто убил Буна?

— Безусловно.

— Вас, естественно, устраивает подобная версия, — уныло проговорил Скиннер, — поскольку в таком случае отпадают подозрения против ваших клиентов. Если бы мисс Гантер знала, кто убийца, и это оказался бы сотрудник Национальной ассоциации промышленников, она бы немедленно сообщила нам. Следовательно, убийцей, если она действительно знала его, может быть кто-то из четырех: Декстер, Кэйтс, миссис Бун или Нина Бун.

— Ошибаетесь, — возразил Вульф. — Вы совершенно не учитываете одно важное обстоятельство. Скажите, что было до сих пор наиболее характерным для всей истории? Да то, что публика, не ожидая ареста убийцы и не пускаясь во всевозможные догадки о его личности, сразу же вынесла обвинительный приговор. Почти единодушно публика осудила не какого-то индивидуума, а целую организацию. Приговор гласил, что Ченни Буна устранила Национальная ассоциация промышленников. Допустим, мисс Гантер каким-то образом узнала, кто убил Буна. Допустим, ей стало известно, что убийство совершил молодой Эрскин. Вы думаете, она тут же выдала бы его? По моему, нет. Она была горячо предана интересам Бюро регулирования цен. Человек неглупый, она понимала, что, если по обвинению в убийстве будет арестован отдельный индивидуум, неважно кто, возмущение Национальной ассоциацией промышленников как организацией в значительной мере потеряет свою остроту.

Вульф вздохнул и продолжал:

— Как же она поступила бы? Она бы спрятала материалы об убийстве в надежном месте и передала властям тогда, когда потребуется нанести по Национальной ассоциации промышленников решающий удар. Возможно, мисс Гантер двигала не только преданность интересам Бюро регулирования цен. Быть может какую-то роль сыграла ее личная преданность Буну и желание отомстить за него. Но как? Она придумала утонченную форму мести: использовать саму смерть Буна, обстоятельства этой смерти, чтобы максимально скомпрометировать организацию, которая ненавидела и отчаянно пыталась обезвредить его. Не сомневаюсь, что мисс Гантер пошла бы на это, она была замечательная девушка. Но она допустила серьезную ошибку, за которую поплатилась жизнью: позволила убийце узнать, что он ей известен.