Эрл Гарднер: Шокированные наследники

Внезапно он повернулся к Делле Стрит и положил свою руку на ее руку.

— Спасибо за вашу преданность, Делла, — сказал он. — Я не мастер выражать это словами. Я принимаю вас за данное откуда-то сверху, как воздух, которым я дышу, или воду, которую пью. Но это не означает, что я недооцениваю вас.

Он погладил ее пальцами.

— Ваши руки, — сказал он, — вселяют в меня уверенность. У вас очень искусные женские, но тем не менее сильные руки.

Она улыбнулась:

— Годы печатания на машинке сделали пальцы сильными.

— Годы преданных отношений усиливают…

Она сжала его руку, затем отдернула, поняв, что они стали обращать на себя внимание окружающих.

Мейсон вновь начал смотреть на море огней вдали. Внезапно его глаза расширились.

— Пришла какая-то идея? — спросила Делла.

— Боже, — сказал Мейсон. Немного помолчав, Мейсон проговорил: — Спасибо за вдохновение, Делла.

Она вопросительно подняла брови:

— Разве я что-нибудь подсказала?

— Да, что вы сказали о печатании на машинке?

— Это подобно игре на пианино. Укрепляет пальцы.

Мейсон пояснил:

— На ваш второй вопрос, почему они хотят обвинить Виргинию Бакстер в преступлении, я дал неправильный ответ.

— Я не поняла вас, — сказала Делла Стрит. — Ваш ответ казался мне наиболее логичным. Именно по этой причине Виргинию Бакстер стремятся обвинить в совершении преступления. Если бы Виргинию осудили, ее подпись как свидетеля была бы…

Мейсон прервал Деллу кивком головы.

— Они не хотели ее осуждения. Они стремились сделать так, чтобы она ушла с их дороги.

— Что вы имеете в виду?

— Они стремились попасть в ее квартиру, взять писчебумажные принадлежности, ее машинку и…

— Они же знали, что она летит самолетом.

— Возможно, в должное время они и не знали об этом, — прервал Деллу Мейсон. — Она отсутствовала всего одну ночь. Они хотели быть полностью уверенными в том, что смогут воспользоваться и пишущей машинкой, и бумагой Баннока, что Виргинии не будет дома, пока они не сделают того, что им нужно.

— А что они хотели сделать? — поинтересовалась Делла Стрит.

Лицо Мейсона оживилось, очевидно, в его голове прокручивалась вся ситуация.

— Боже, Делла. Я давно должен был додуматься до этого? Вы не заметили ничего особенного в завещании?

— Вы имеете в виду распределение собственности? — спросила Делла Стрит.

— Нет. Я имею в виду форму его составления. Вспомните: абзац, в котором говорится об имуществе, оказался на первой странице. Сколько завещаний вы напечатали, Делла?

— Очень много, — ответила она улыбаясь. — За время работы в юридическом учреждении я их напечатала массу.

— И в каждом из них, — сказал Мейсон, — сначала говорится об основном наследстве, а в заключительной части завещатель указывает, что «все остальное, в том числе имущество, за вычетом долгов и налогов, недвижимость любого характера я завещаю…».

— Да, именно так, — подтвердила Делла.

— На суде было предъявлено завещание, — сказал Мейсон. — Его последняя страница подлинная. Вторая страница, возможно, тоже. Первая — фальшивая, напечатанная на машинке и на бумаге Баннока, возможно, в течение нескольких последних дней.

— Но кто это сделал? — спросила Делла Стрит.

— Что касается документа подобного рода, — сказал Мейсон, — то лицо или лица, совершившие подлог, обычно выигрывают от этого.

— Все четыре родственника Лоретты Трент получают наследство, — указала Делла.

— И еще доктор, шофер, медицинская сестра, — добавил Мейсон.

Задумчиво помолчав немного, Мейсон добавил:

— Одно обстоятельство в первом происшествии с Виргинией Бакстер озадачило меня.

— Что это было?

— Заявление сотрудника полиции о том, что он не может назвать имя человека, который сообщил им о Виргинии Бакстер, что тот человек полностью надежен, если судить по его информации.

— Тем не менее я не понимаю, — сказала Делла.

— Тот, кто подделал завещание, должен знать этого информатора полиции, подкупить его, с тем чтобы он сообщил ложную информацию и подложил наркотики в чемодан Виргинии.

Мейсон отодвинул кресло, поднялся и взглядом стал искать официанта.

— Пойдемте, Делла, — сказал он. — Нас ждет работа.

Поскольку официант не подошел, Мейсон положил на стол двадцати- и десятидолларовую купюры, заметив при этом:

— Этого хватит для оплаты ужина и чаевых.

— Но это слишком много, — запротестовала Делла Стрит. — Мне же нужно вести учет расходов.