Тони Рейнольдс: Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе

— Мистер Холмс? — неуверенно проговорил он, переводя взгляд с одного из нас на другого. — Мне нужно немедленно поговорить с мистером Холмсом.

— Это я, — ответил Холмс. — Пожалуйста, присядьте в это кресло и расскажите, что вас сюда привело. Благодарю вас, миссис Хадсон, — сказал он, когда в дверях появилась эта леди. Она запыхалась, и щеки ее горели. — Мне очень жаль, что вам причинили неудобство, но у нашего клиента неотложное дело. Разумеется, только убийство, — добавил он, снова повернувшись к моряку, — могло заставить человека в вашем чине прибыть сюда лично, да еще в такой спешке.

Миссис Хадсон кивнула в ответ и удалилась, явно выведенная из равновесия столь бесцеремонным вторжением в ее дом.

— Два убийства, мистер Холмс, — мрачно произнес моряк, усаживаясь в кресло, — да еще и людоедство в придачу.

— Боже мой, какое несчастье! — воскликнул Холмс, изо всех сил стараясь скрыть свой восторг. — Пожалуйста, изложите нам все факты и, будьте так любезны, начните издалека, с того, что предшествовало упомянутым вами событиям.

— Непременно, сэр. Меня зовут Питер Боумен, и я первый помощник капитана «Матильды Бриге» из Бриксема. Месяц назад мы отплыли с Суматры, приняв на борт груз красного дерева и копры. Капитан, мистер Блейк, является также владельцем судна. Мы занимаемся перевозкой грузов и плаваем в Желтое, Восточно-Китайское и Южно-Китайское моря, если подворачивается выгодный фрахт.

Когда мы на сей раз поставили судно в док в порту Пананг на Суматре, в первый же вечер на борт поднялся один китаец, некий мистер Ли. Капитан Блейк его ожидал, хотя не поставил меня об этом в известность, и они провели пару часов в капитанской каюте. На следующий вечер капитан отпустил всю команду на берег, сказав, что сам будет нести вахту. По возвращении рано утром я узнал, что груз мистера Ли уже на судне и что китаец отправляется вместе с нами в Лондон.

— Капитан всегда так печется о благе своей команды, что позволяет ей напиваться в портовых кабаках, пока сам несет вахту на судне? — как бы между прочим осведомился Холмс.

— На самом деле нет, сэр. Он всегда был суров. Да, капитан Блейк был строг, и дисциплина на судне поддерживалась неукоснительно.

— Вы сказали «был». Должен ли я понимать это так, что он стал одной из жертв?

— Да, сэр. Но это случилось позже, когда мы находились возле мыса Доброй Надежды…

— Нет, мистер Боумен, пожалуйста, вернитесь к началу. Мне не следовало вас перебивать. Продолжайте ваш рассказ с того самого места, где остановились. Вы сказали, что мистер Ли что-то погрузил на судно. Можете уточнить, что это был за груз?

— Не могу сказать точно, сэр. Он был уже на борту, когда я вернулся из увольнения на берег. В трюм погрузили около двадцати тяжеленных бочек. Когда я спросил капитана, что в них, он ответил, что это какая-то руда. Я не стал больше расспрашивать: капитан не любил, когда мы совали нос не в свое дело. А мистер Ли вообще ни с кем и словом не перемолвился.

— Да, это характерно для китайцев. Пожалуйста, продолжайте.

— Обратное путешествие не было удачным, сэр. Не то чтобы что-то пошло не так, но, понимаете, всем нам было как-то неуютно, да еще этот китаец все время болтался рядом. И никому из нас не улыбалось спускаться в грузовой трюм. Правда, там особенно нечего было делать, но оттуда вроде чем-то разило, и нам это не нравилось.

Мы были в плавании уже три недели и как раз собирались обогнуть мыс Доброй Надежды, когда погиб капитан. В ту ночь штормило как никогда. Я нес вахту на палубе и боялся, как бы древесина, которую мы перевозили, не сдвинулась с места и чего-нибудь не повредила в трюме. Капитан находился в рубке. В непогоду он обычно сам стоял у штурвала. Наверно, никому не доверял свое судно, и правильно делал. Итак, я взял фонарь и спустился вниз проверить. Казалось, все было в порядке, и я вернулся на свой пост. И вдруг нас накрыло волной. Меня чуть не смыло за борт, а я недолго бы продержался в воде при таком шторме. Раздались вопли — это на палубу высыпала вся команда. Боцман Питере встал к штурвалу и вернул судно на прежний курс.

Я сразу же побежал в рубку. Матросы жались снаружи, мертвой хваткой держась за поручни, большинство стонало от ужаса. Я не стал ими заниматься, а кинулся внутрь. Капитан лежал на полу рубки мертвый, в луже крови. Затылок был выпачкан кровью. Я взял платок и вытер его. По-видимому, капитана ударили ножом сзади в шею. Странный удар, сэр, и очень сильный. Наверно, ему перерубили позвоночник и он умер сразу. Я перевернул капитана, и тут… О, мистер Холмс, я всю жизнь провел в море и всякого навидался, но ничего подобного не встречал. Его левой щеки как не бывало! Ее словно бы отрезали и сжевали. В зияющей ране видна была красная челюсть и скалились белые зубы.