Тони Рейнольдс: Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе

— Заметьте, Уотсон, зверя поймать легче, чем человека. Конечно, у этого животного есть свои преимущества: оно проворнее и с легкостью укрывается в туннелях, куда мы не сможем или не отважимся сунуться следом за ним. Зато зверь не обладает способностью мыслить и уступает человеку хитростью. Он думает лишь о том, как отыскать удобное логово, еду и пару. Это существо верно своим повадкам, зная которые мы можем легко его поймать. Мой план готов. Теперь мы вычислим, где находится гнездо крысы. Это всего лишь вопрос времени.

И уже на следующий день, проанализировав очередной поток сообщений о ночных похождениях крысы, Холмс издал торжествующий возглас:

— Готово, Уотсон! Она скрывается здесь, в этой трубе, поджидая наступления темноты. — Концом линейки он ткнул в синюю линию на карте. — Это труба, по которой сточные воды направляются из Лаймхауса в Темзу. Из схемы передвижений крысы ясно, что она бродила по этому району в поисках под ходящего логова, а сейчас нашла идеальное убежище, сухое и укромное место с выходом на улицу, где можно промышлять. А теперь, Уотсон, я должен вас оста вить на несколько часов. Мы снова встретимся сего дня вечером, и я рассчитываю на вас и ваш армейский револьвер!

Наступление сумерек застало нас на Дэнджерфилд-стрит, в Лаймхаусе. Холмс подвел меня к широкому люку у обочины улицы, откуда тянуло сквозняком и исходило зловоние.

— Думаю, именно отсюда, Уотсон, крыса отправится на охоту. Правда, существуют две другие возможности, и не исключено, что мы напрасно будем сторожить ее сегодня. Однако давайте попытаемся!

Он запустил руку в холщовую сумку, которую принес с собой, и вытащил пригоршню зерен.

— Мы разбросаем немного приманки с небольшими интервалами в надежде, что это направит зверя куда нам нужно. Мы используем тот же принцип, что и рыболовы с их донной приманкой: еды достаточно, чтобы вызвать аппетит, но маловато, чтобы насытиться.

Сделав несколько шагов по направлению к входу в глухой переулок, он насыпал еще одну маленькую горку зерен.

— Мы сделали все, что могли, Уотсон, а теперь займем наблюдательный пост, который я подготовил, — заявил он.

Еще немного пройдя по переулку, он постучал в дверь. Вскоре она открылась, обдав нас запахом прелой рогожи и известкового раствора. Холмс поблагодарил отворившего нам старика и начал подниматься по узкой лестнице. Достигнув верхней площадки, мы вошли в маленькую комнату. Из окна ее был виден только что покинутый нами переулок.

— Мы будем ждать здесь, — сказал мой друг. — Я заступлю в дозор первым, а вы потом меня смените. Мы будем наблюдать вон за тем сараем. В нем я оставил полуразложившегося барашка, которого приобрел у Смитфилда — увы, не без трудностей. Как вы видите, дверь приоткрыта. Я сменил петли на особые, так что теперь дверь захлопывается сама собой под тяжестью собственного веса. Черная нитка, привязанная к туше, держит дверь открытой. Если нитка порвется, дверь захлопнется. Но не стоит рассчитывать на то, что ловушка надолго удержит крысу. Зверь такой силы, несомненно, быстро сломает или прогрызет непрочную преграду.

Холмс умолк и занял свой пост у окна. Через час, когда он почувствовал, что его внимание ослабевает, мы поменялись местами. Около одиннадцати, после того как я в четвертый раз заступил на дежурство, мне показалось, будто кто-то крадется во мраке. Я пригляделся, но ничего не увидел, а затем вдруг услышал, как захлопнулась дверь сарая. И сразу же раздался звук удара, что-то тяжелое бросилось на дверь, громко и яростно заскребли дерево длинные когти.

— Бежим, Уотсон! — крикнул мой друг.

Мы сбежали по лестнице, выскочили за дверь и со всех ног помчались по переулку к сараю. Там я, к своему ужасу, обнаружил, что одна из досок двери уже поддается под непрерывными ударами.

— Возьмите это! — заорал Холмс, в руках которого оказалась рыболовная сеть, и бросил мне один конец. Я едва успел его схватить, когда мой друг положил руку на задвижку и закричал: — Теперь держитесь!

Как только тусклый ночной свет проник внутрь сарая, я услышал цокот когтей — животное ринулось на улицу. Оно с такой силой врезалось в сеть, что я свалился с ног. Однако сеть я не выпустил, а изо всех сил вцепился в нее и тянул к себе. Холмс обежал вокруг крысы, крепко опутывая ее сетью.

— Попалась! — ликовал мой друг. — Я как никогда у вас в долгу за бесценную помощь. Какой уникальный, какой превосходный экземпляр!

Он с восторгом смотрел на крысу, которая не могла высвободиться, но тем не менее все еще яростно боролась. В свою очередь я не отрывал от нее глаз, преисполненный ужаса. Эта темно-серая зверюга действительно достигала четырех футов в длину. Ее взгляд встретился с моим, и, пожалуй, я никогда не видел, чтобы чьи-то глаза выражали столько бессмысленной ярости. Большие желтые резцы были обнажены, длинные когти высовывались сквозь сеть в бессильном стремлении добраться до нас.