Рекс Стаут - Пистолет с крыльями

– До обеда двадцать минут, – объявил я, отодвигая стул и садясь. – Вы успеете стреножить вторую таинственную деталь?

Нет ответа.

Я не стал проявлять такт.

– Если вы не имеете ничего против, могу я узнать, в чем она заключается? – спросил я приятным голосом.

Снова нет ответа. Наконец Вульф отбросил нож, откинулся на спинку кресла и глубоко выдохнул.

– Все этот чёртов пистолет, – проворчал он. – Как он попал с пола на консоль? Кто переложил его?

– Господи, вечно вам не угодишь, – пожаловался я. – Вы только что, ценой ареста обоих своих клиентов и лошадиных усилий, добились того, что пистолет переместился с консоли на пол. Теперь вы хотите, чтобы он снова переместился с пола на консоль? Бред какой-то!

– Не снова. До того. До обнаружения трупа. – Его глаза уставились на меня. – Суди сам. Мужчина (или женщина – неважно) проникает в студию и убивает Майона таким образом, чтобы это смахивало на самоубийство. Он так спланировал заранее – дело нехитрое, хотя полицейская наука и утверждает обратное. И что же он делает потом? Кладет пистолет в пяти метрах от тела на консоль с бюстом Карузо и уходит? Что скажешь, Арчи?

– Скажу, что, очевидно, нажав на курок, он сошёл с ума, но такое объяснение кажется притянутым за уши.

– Совершенно верно. Спланировав все так, чтобы смерть Майона выглядела самоубийством, он, безусловно, положил бы пистолет возле тела. Но мистер Вепплер нашёл его рядом с бюстом Карузо. Возникает вопрос: кто положил его туда, взяв с пола? Когда положил? Зачем?

– Да-а. – Я поскреб нос. – Вопрос, конечно, резонный, но только какого чёрта вы его подняли? Вы же могли сделать, чтобы убийцу арестовали, обвинили и приговорили? Полицейские подтвердили бы: пистолет находился на полу, а присяжные, получив благодаря вам имя преступника и мотив убийства, поверили бы, что это была инсценировка, и вынесли приговор – виновен. – Я махнул рукой. – Все просто, и незачем городить огород с пистолетом. К чему лишняя канитель?

– Клиенты, – проворчал Вульф. – Приходится отрабатывать гонорар. Эта парочка хочет скинуть груз с души, но они знают, что, когда они нашли труп, пистолета рядом с ним не было. Таким образом, присяжных не удовлетворит, если я оставлю пистолет лежать на консоли, а клиентов не удовлетворит, если оставлю пистолет лежать на полу, то есть там, куда его положил убийца. Поскольку он благодаря мистеру Вепплеру оказался перенесенным с консоли на пол, я теперь должен изловчиться и как-то переместить его с пола на консоль. Ясно?

– Ну и дела! – Я присвистнул. – И как ваши успехи?

– Об этом говорить ещё рано. – Он выпрямился. – А сейчас, перед обедом, мне надо расслабиться. Принеси, пожалуйста, каталог орхидей мистера Шенкса.

Тему на время закрыли, так как за едой Вульф не терпел не только разговоров, но даже упоминаний о делах. После обеда он вернулся в кабинет и удобно устроился в кресле. Сперва он сидел спокойно, а потом принялся втягивать и выпячивать губы, и я понял – он проделывает тяжелую умственную работу. Не имея ни малейшего представления, как он собирается переместить пистолет с пола на консоль, я гадал, заставит ли он Кремера арестовать кого-то ещё, и если да, то кого именно. Бывало, Вульф сидел так часами, звено за звеном собирая логическую цепь, но на сей раз ему потребовалось всего двадцать минут. Ещё не пробило трёх, когда он хрипло произнес моё имя и открыл глаза.

– Арчи.

– Да, сэр?

– Я не могу, придётся тебе.

– Вы имеете в виду – решить этот ребус? Извините, я занят.

– Я не о том. – Он скорчил гримасу, – Мне не под силу объясняться с этой молодой женщиной. Боюсь сорваться и испортить дело. А тебе такое как раз по плечу. Я продиктую документ, а потом мы обсудим детали.

– Да, сэр. Только я не назвал бы мисс Босли очень молодой.

– Не мисс Босли. Мисс Джеймс.

– О! – И я взял блокнот.

В четверть пятого, когда Вульф уже поднялся в оранжерею возиться со своими орхидеями, я сидел в кабинете, словно огретый пыльным мешком, и сердито таращился на телефон. Дело в том, что я позвонил Кларе Джеймс и пригласил её покататься со мной на машине с откидывающимся верхом, а она щелкнула меня по носу.

Нет, я совсем не считаю себя неотразимым и прекрасно понимаю, что почти никогда не получал от девушек отказов только потому, что начинал действовать, лишь твёрдо убедившись в наличии зелёного света. Но это приучило меня к тому, чтобы слышать «да», и кларино неожиданное «нет» произвело эффект ведра холодной воды. А ведь я даже потрудился подняться наверх и переодеться в рубашку от Пилатера и брюки от Корли. И вот он – я: во всей красе, но никому не нужный.