— Нет, спасибо. — Я отодвинул кружку с пивом. — Что-то не хочется есть.
Он сел.
— Понятно, сынок, понятно.
Тут открылась дверь и вошел Фрэнк.
Я в ярости вскочил на ноги и заорал:
— Нет!
— Успокойся! — жестко приказал Брайди. — Дело слишком важное, чтобы впадать в истерику.
Я упал на диван и зажмурился, чтобы остановить слезы, которые подступали к горлу еще с прошлой недели. Меня унизили, со мной обошлись как с ребенком, совершенно сбили с толку. Теперь я не знал, как мне относиться к Фрэнку.
Когда я открыл глаза, он все еще стоял в дверях. Лицо бледное как мел. Брайди встал, взял его за руку и подвел к креслу. Несмотря на свою ярость, я был поражен тем, как нежно и любовно он обращался с отцом и какой у того болезненный вид. На похоронах дедушки мне показалось, что он выглядит старым и жалким, но только сейчас я понял — Фрэнк очень болен.
— Я бы хотел присутствовать, Гил, если ты не против, — тихо сказал он. — Думаю, это касается всех нас троих. Но если ты настаиваешь, я уйду. — Фрэнк никогда не забывал о хороших манерах или о том, чтобы дать тебе возможность выбора, хотя — Господь свидетель! — я в последние годы не раз действовал ему на нервы. Единственный раз, когда он потерял терпение, был на этих похабных похоронах. Надо было прямо тогда с ним поговорить. Он пытался начать разговор, но я сам оттолкнул его. Ничего не мог с собой поделать.
— Оставайся, если хочешь, — неприветливо сказал я. Смотреть на него я не мог. — Газету сегодняшнюю читал? Видел, что понаписала о Трапе эта сука?
— Да, — ответил он. Лицо его позеленело, и я понял, что он думает о Кресси и ее реакции, но он не стал упоминать об этом вслух.
— Тебе надо было рассказать мне все это много лет назад! — взорвался я. — А ты предоставил мне самому во всем разбираться!
— Мы думали… Надеялись, что ты сам спросишь… когда додумаешься… Мы с твоей мамой…
Солидарность у них, что ли?
— Похоже, вы рассчитывали, что я никогда не спрошу, — буркнул я. — Надеялись, что я все забыл.
— Кончай визжать, Гил! — Брайди взял дело в свои руки. — Ты сам просил об этой встрече, помнишь? — Тон его чуть смягчился. — Я понимаю, тебе сейчас трудно. Итак, можешь нам рассказать, что ты там узнал? Времени сколько угодно. Так зачем ты отправился на Трианак?
— Я об этом уже пару лет думал. Даже больше. — Тут я впился взглядом во Фрэнка. — Господи, я ведь даже не знал, кто мой отец, пока дедушка однажды не завел о нем разговор. Я не знал даже собственной проклятой фамилии, черт бы меня побрал!
— Я твой отец, Гил. Ты — мой сын, Кэти-Мей — твоя сестра. Я никогда не думал о тебе иначе. — Фрэнк был очень печален.
Я опять едва сдержал слезы.
— Это я знаю, папа, но ведь существует еще и Гил Суини, сын убийцы, не так ли?! Брат Алкионы Уолтер!
— Господи помилуй! — Фрэнк уронил голову на руки.
— Сводный брат, коль на то пошло, — вмешался Брайди. — И давайте-ка без этих сцен!
Я прямо взвился:
— Можно же было сделать анализ ДНК! — Идиотское предложение, в самом деле идиотское — ведь никто из них ничего не отрицал.
— С какой целью? — мягко осведомился Брайди.
— А чтобы я точно знал, не полоумный ли я, как… как…
Тут я не смог сдержать слез. Потом услышал, как Фрэнк сказал:
— Господи Иисусе, Фил, что теперь делать?
После этого, как всегда, когда я был в стрессовом состоянии, мой слух отключился. Фрэнк сразу это понял. Он подошел ко мне, взял мое лицо в свои тонкие руки и посмотрел прямо мне в глаза:
— Начни с самого начала, Гил. — Он тщательно выговаривал все слова. — Когда ты вернулся из Франции?
— Я там всего неделю пробыл после похорон, — промямлил я. Потом взял себя в руки. Сперва говорил как бы в пустоту, но постепенно начал слышать собственный голос, потом голос Брайди, когда тот задавал вопрос или в очередной раз разражался проклятиями.
Фрэнк не произнес ни слова, пока я не закончил рассказ о том, что тогда произошло в саду, а потом просто спросил:
— Ты думал, что твоя мама ее убила? Это не так. — Фрэнк закрыл глаза и попытался восстановить дыхание. — Ты должен мне верить, Гил, Кресси не убивала эту ужасную женщину.
— Но она же ударила ее, сбила с ног. — Ни один из них не выразил удивления. Неужели они знали?
— И это все, что она сделала. — Брайди произнес это медленно и четко, как если бы не был уверен в том, что я его хорошо слышу. — Твоя мать не убивала Эванджелин Уолтер. Рана у нее на голове была поверхностная. Мы думали, что это имеет значение, но патологоанатом все поставил на свои места. Нет абсолютно никаких сомнений — ее убил удар в живот. Посмотри на меня, Гил. Результаты посмертного вскрытия были совершенно определенные. И улики против Вэла Суини — неопровержимые.
Читать дальше