Гай Адамс - Шерлок Холмс. Армия доктора Моро

Я был вне себя от гнева и уже не обращал внимания на когти человека-леопарда, вцепившиеся мне в кожу.

– О да! – Митчелл еще раз взглянул на аквариум с покрасневшей водой и плавающий в ней труп с длинными волосами. – Опять не получилось? Очень жаль. Но, может быть, с вами мне наконец повезет… – Он обернулся в мою сторону, и я поразился тому, какой безумной жестокостью горели его глаза. – Будем надеяться, что вы продержитесь немного дольше, да?

Меня потащили по коридору к соседней комнате.

Митчелл достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину.

– Приношу извинения за запах. В этом помещении мы содержим животных, недавно попавших под нашу дружескую опеку. Поначалу они не понимают, что с ними произошло, и сильно нервничают. Мы решили, что лучше оставлять новичков в темноте, тишине и покое, пока они не придут в себя.

Он открыл дверь, и я снова вспомнил афганский хлев, а затем меня бросили во тьму.

При падении я больно ударился коленями и откатился на что-то мягкое, напоминающее сырую солому. Из царапин, оставленных когтями человека-леопарда, сочилась кровь.

В этот момент я, наверное, с огромным удовольствием убил бы Митчелла, оказавшегося ужасным и отвратительным животным. Понемногу я успокоился, но видение смерти лорда Ньюмана все еще стояло у меня перед глазами. Ничего другого я в темноте не видел.

Постепенно ярость прошла, как я ни старался удержать ее, и мысли вернулись к моему собственному положению. Вне всякого сомнения, мне предстояло разделить участь премьер-министра. Может быть, не в аквариуме – я подозревал, что Митчелл захочет разнообразить эксперименты, – но каким-то похожим способом. Меня могли бы похоронить заживо, чтобы я выбирался на поверхность, извиваясь как червяк. Или, продолжал фантазировать я, заставили бы заново отращивать себе конечности, словно ящерицу, лишившуюся хвоста.

Я часто представлял себе свою смерть. После того как меня покинула Мэри, я в течение нескольких месяцев едва ли не жаждал умереть. Но только не таким образом. Ничего похожего у меня и в мыслях не было.

Прошли часы, но идея спасения не приходила мне в голову. Оставалось рассчитывать лишь на то, что возможность вырваться на свободу появится сама собой. Разумеется, я скорее соглашусь, чтобы один из монстров настиг и растерзал меня при попытке к бегству, лишь бы не стать участником ужасного эксперимента, подобного тому, какой я недавно наблюдал.

И вот этот момент наступил. Я услышал приближающиеся к двери шаги и звук открывающегося замка.

«Сейчас или никогда, – сказал я себе. – Приготовься, старина Джон!»

Однако Митчелл так и не зашел в комнату. Вместо этого он привел мне компанию.

– Располагайтесь! – крикнул он, дверь приоткрылась, и я успел разглядеть, как в комнату заталкивают Холмса, Челленджера и Манна. Через мгновение снова стало темно.

– Холмс! – позвал я. – Я надеялся встретиться с вами в других обстоятельствах.

– О, вы здесь, Ватсон? – послышался в темноте голос моего друга. – В такой недружественной обстановке?

– Какое унижение! – проворчал Челленджер. – Со мной обращаются как с животным!

– Если бы он этим и ограничился, – вздохнул я.

– Да, – согласился Манн. – У меня такое ощущение, что нам приготовили кое-что похуже.

Вот к чему привело мое настойчивое желание привлечь инспектора к расследованию. Вероятно, его жена никогда больше не увидит своего несчастного супруга. «А все из-за твоих дурацких принципов, старый осел», – подумал я.

– Хуже некуда, – отозвался я и рассказал об ужасной судьбе лорда Ньюмана.

– Не может такого быть, – не поверил мне Манн.

– Сначала я сам говорил то же самое, – признался я. – А сейчас просто не вижу выхода. У Митчелла есть звериная армия, с которой нам не справиться. Монстры превосходят нас числом и силой, и мы заперты здесь, в темноте.

– Это правда, – сказал Холмс, и я уверен, что в этот момент он улыбался. – Но все же я добился своего!

И вдруг пол в комнате задрожал от раздавшегося где-то рядом взрыва.

– Мистер Каррутерс, вам будет отведена очень важная роль, – сказал мне Холмс. – Можете не сомневаться.

Не стану отрицать, что эти слова прозвучали музыкой в ушах старого бродяги. Одна черта выделяет Каррутерса среди всех прочих. Повиснув над пропастью в ледниках Азии, охотясь на тигров в Индии или оказавшись под прицелом круглых, как бусины, глаз южноамериканских крокодилов, Роджер Каррутерс всегда с исключительным удовольствием бросал вызов смерти и любил совать свой длинный нос в чужие грязные делишки.