Адриан Дойл - Приключение в Камберуэлле

Наш клиент кинулся вниз по лестнице.

— Весьма любопытное дельце, — сказал Холмс, набивая кисет табаком.

— Рад, что наконец-то вы увидели его в этом свете, мой дорогой друг, — заметил я, — ибо мне в самом деле показалось, что вы с самого начала проявляли некоторое нетерпение в отношении почтенного священника, особенно когда он принялся разглагольствовать о своей юношеской мечте стать врачом и о том, что по причине своей рассеянности он вполне мог бы удалить у здорового пациента желчный камень.

Эффект, произведенный этим вскользь брошенным замечанием, был необычаен. Какое-то время Холмс сидел, неподвижно уставившись в пространство, а затем вскочил на ноги.

— Боже милостивый! — вскричал он. — Ну конечно же!

Краска бросилась ему в лицо, а в глазах появился тот неожиданный блеск, который был мне давно знаком.

— Как всегда, Уотсон, ваша помощь неоценима, — с оживлением продолжал он. — Хотя сами вы и не излучаете свет, но указываете к нему дорогу.

— Я вам помог? Упомянув о желчном камне, о котором говорил священник?

— Именно.

— Будет вам, Холмс!

— В данную минуту мне надобно отыскать одну фамилию. Да, вне всяких сомнений, мне надобно отыскать фамилию. Не подадите мне тетрадь для заметок на букву «Б»?

Я подал объемистую тетрадь, одну из многих, в которые он приклеивал вырезки из газет о происшествиях, привлекших его внимание. Зачем она ему может понадобиться, я подумать не успел.

— Но, Холмс, в этом деле нет никого, чья фамилия начиналась бы с буквы «Б»!

— Совершенно верно. Я это знаю. Ба… Бар… Барлет! Гм! Ха-ха! Отличный алфавитный указатель!

Нетерпеливо перелистывая страницы, Холмс внимательно перечитал, что ему было нужно, после чего захлопнул тетрадь и принялся барабанить по ее обложке своими длинными нервными пальцами. Стеклянные трубки, мензурки и реторты, которыми был заставлен стоявший за его спиной стол для проведения химических опытов, сверкали в лучах солнца.

— Разумеется, я располагал не всеми данными, — задумчиво добавил он. — Даже и сейчас они не полны.

Лестрейд перехватил мой взгляд и подмигнул мне.

— А мне их вполне хватает! — усмехнулся он. — Меня не проведешь. Этот рыжебородый доктор и есть убийца. Кто убил, мы знаем, известен нам и мотив.

— Тогда почему же вы здесь?

— Потому что недостает только одного. Мы точно знаем, что это сделал он. Но вот как он это сделал?

Не меньше полудюжины раз повторил Лестрейд тот же самый вопрос в ходе нашей поездки, пока мне не стало казаться, что с каждым стуком колес этот вопрос отзывается эхом у меня в голове.

Жаркий летний день тянулся нестерпимо долго; и когда мы наконец вышли из поезда на небольшой деревенской станции, отсвет заката лег на отлогие гребни сомерсетширских холмов. На склоне этих холмов, от которых нас отделяли деревянно-кирпичные фасады деревенских домов, стоял среди благородных вязов сверкающий белыми стенами большой дом. Даже на расстоянии оттуда веяло вечерней свежестью и доносились крики грачей.

— Туда не меньше мили будет, — мрачно произнес Лестрейд.

— Я бы предпочел пока не появляться там, — сказал Холмс. — Есть ли в этой деревне гостиница?

— Да, «Герб Камберуэлла».

— Вот туда и отправимся! Я предпочитаю начинать дело на нейтральной территории.

— Послушайте, Холмс! — вскричал Лестрейд. — Не могу понять…

— Вот-вот, — бросил Холмс и не произнес более ни одного слова, покуда мы все не устроились в небольшом зале старинного постоялого двора.

Холмс нацарапал несколько строк в своей записной книжке и вырвал два листка.

— Могу я, мистер Эпли, взять на себя смелость послать вашего слугу с этой запиской в «Приют владыки», а с другой — к мистеру Эйнзворту?

— Разумеется.

— Прекрасно. Значит, мы еще успеем выкурить трубку, прежде чем к нам присоединятся мисс Долориз и ее жених.

Какое-то время мы сидели молча, каждый был погружен в свои мысли. Что до меня, то я был слишком уверен в своем друге, который не станет принимать очевидное за чистую монету, тем более что вид у него был несколько недоуменный.

— Итак, мистер Холмс, — наконец строго заговорил Лестрейд. — Вы достаточно долго сохраняли таинственный вид, чтобы заинтриговать даже доктора Уотсона. Давайте выкладывайте вашу теорию.

— У меня нет теории. Я лишь изучаю факты.

— Ваши факты обходят стороной преступника.

— Это мы еще посмотрим. Кстати, святой отец, каковы отношения между мисс Долориз и вашим племянником?