Адриан Дойл - Тайна Дептфордского чудовища

— Нет, она принадлежит вам уже несколько лет. — Холмс поднес трость к окну кареты и повернул ее так, что на ручку упал дневной свет. — Видите, — продолжил он, — вот здесь маленькую, но вполне отчетливую вмятину с левой стороны, под ручкой. Там, где в дерево упиралось кольцо, которое левши носят именно на этом пальце. Черное дерево — одно из самых твердых в мире, и для того, чтобы протереть такую вмятину, пусть даже и кольцом, сделанным из более твердого металла, чем золото, понадобится немало времени. Вы левша, мистер Уилсон, и носите серебряное кольцо на среднем пальце.

— Бог ты мой, как просто! А мне на секунду показалось, что вы у нас ясновидящий, мистер Холмс. Да, волей случая я какое-то время занимался торговлей сахаром, возил его с Кубы, а заодно привез как-то и эту трость. Но вот и наш дом, и, если вам удастся положить конец беспочвенным страхам моей племянницы и сделать это столь же быстро, как вы вычислили мое прошлое, я ваш должник навеки, мистер Шерлок Холмс.

Выйдя из экипажа, мы оказались на узкой улочке, застроенной уродливыми ветхими домишками. Они убегали вниз и терялись в пелене желтоватого тумана, из чего я сделал вывод, что улица круто спускалась к берегу реки. По одну сторону улицы высилась старая кирпичная стена с железными воротами, за ними виднелись сад и вполне приличный особняк.

— Старый дом знавал лучшие времена, — сказал наш спутник и повел нас к воротам. — Он был построен в тот год, когда Петр Великий поселился в Скейл-Корте, и из окон верхнего этажа до сих пор виден разрушенный парк.

Обычно на меня не слишком действует вид окрестностей, но, признаюсь, печальное зрелище, представшее перед нами, производило самое угнетающее впечатление, Сам дом, еще крепкий, сохранил идеальные пропорции, но штукатурка под действием непогоды во многих местах обвалилась, под ней открывался старый кирпич. Одна из стен сплошь заросла темно-зеленым плющом, тянувшим свои длинные щупальца через остроконечную крышу и полностью опутавшим каминную трубу.

В сыром воздухе совершенно дикого, заросшего сада пахло рекой.

Теобальд Уилсон провел нас через маленький холл в довольно комфортабельно обставленную гостиную. За письменным столом сидела и сортировала какие-то бумаги молодая рыжеволосая женщина с веснушчатым лицом. При виде гостей она вскочила.

— А это мистер Шерлок Холмс и доктор Уотсон! — торжественно объявил наш спутник. — Знакомьтесь, моя племянница Джанет, чьи интересы вы будете защищать от ее же собственного неразумного поведения.

Юная леди смотрела на нас храбро и даже вызывающе, но от внимания моего не укрылось, как вдруг задрожали и слегка искривились у нее губы — наверное, от нервного напряжения.

— Я уезжаю завтра, дядя! — крикнула она. — И этим джентльменам не удастся изменить мое решение! Здесь меня ждут только печаль и страх. Да, прежде всего страх!

— И чем же вызван этот страх?

Девушка прикрыла глаза ладонью.

— Сама не пойму… Не могу объяснить. Ненавижу тени и странные тихие звуки.

— Ты унаследовала деньги и собственность, Джанет, — вмешался мистер Уилсон. — Неужели из-за каких-то теней ты покинешь дом своих предков? Будь умницей, прошу тебя.

— Мы прибыли с одной целью: помочь вам, юная леди, — мягко заметил Холмс. — Постарайтесь хотя бы на время забыть о своих страхах. В жизни такое случается на каждом шагу. Мы наносим ущерб своим же интересам ничем не оправданными действиями.

— Вижу, вы не склонны принимать женскую интуицию всерьез, сэр.

— Напротив. Порой интуицией движет рука самого Провидения. Поймите, вы свободны уехать или остаться, сами решите, что для вас лучше. Но раз уж мы здесь, не покажете ли нам дом?

— Прекрасная идея! — воскликнул Теобальд Уилсон. — Идем, Джанет. Сейчас выясним, где гнездятся твои тени и страхи.

И вот наша маленькая процессия начала обходить комнаты первого этажа.

— Сейчас покажу вам спальни, — сказала Джанет, когда все мы остановились у лестницы.

— Что же, в таком древнем доме нет ни одного подвала?

— Один есть, мистер Холмс, но он почти не используется. Там хранятся дрова и дядины коробки для гнезд. Сюда, пожалуйста.

Мы спустились вниз и оказались в довольно мрачном помещении с каменными стенами. Подле одной из стен были сложены дрова, стояла также бокастая голландская печь, ее железная труба уходила в потолок в самом углу. Ступеньки вели к небольшой застекленной дверце, выходящей в сад, и сквозь запыленное стекло в помещение просачивался сероватый свет. Холмс принюхался; заметив это, я и сам уловил слабый запах сырости от реки.