Рекс Стаут - Иммунитет к убийству

Паппс окликнул меня:

— Есть что-нибудь новенькое?

— Только не у меня, — ответил я ему и прошел через комнату во внутренний коридор. Вулф был у себя, в кресле с радужными ковриками, — читал какую-то книжку. Когда я вошел, он быстро взглянул на меня и снова углубился в чтение. Я постоял немного.

— Хотите отчет?

Он ответил, не отрывая глаз от страницы:

— Только если это имеет отношение к нашему отъезду.

— Это не имеет отношения к нашему отъезду. Есть какие-либо вопросы или инструкции?

— Нет.

— Черт побери, — сказал я ласково, — вы же сами отпустили меня на рыбалку. Где моя форель?

— На кухне, в большом холодильнике. Уже почищена.

— Благодарю вас. — Я вышел от него и пошел к себе.

Там я и сидел, когда через час зашел полицейский и сказал, что меня приглашают. Я думал, меня ждет продолжение того, что уже было, но в коридоре, у своих дверей, топтался Вулф, который, при моем приближении, повернулся и пошел в сторону большой комнаты. Полицейский шел за нами следом.

Похоже, они что-то затевали. Гости — все пятеро — сидели группой посреди комнаты, а Брэгэн стоял рядом — разговаривал с окружным прокурором Колвином. Шериф и двое полицейских расположились у двери, а один из помощников прокурора сидел за маленьким столиком с блокнотом наготове. Вулф вошел, сделал три шага, остановился и громко спросил:

— Вы меня звали, мистер Брэгэн?

Ответил ему Колвин.

— Это я вас вызвал. Я — Джаспер Колвин, прокурор этого округа. — Он подтолкнул вверх очки, упавшие на нос. — Вы — Ниро Вулф, частный дэ-этэктив?

— Да.

— Садитесь сюда, пожалуйста. Вы тоже, Гудвин. Я всем вам должен кое-что сказать.

Я бы ни капли не удивился, если бы Вулф развернулся и пошел обратно, так как поводов для этого было целых три: во-первых, тон, которым Колвин с ним разговаривал, во-вторых, то, что он сказал «частный детектив», а не «тот самый частный детектив», и, в-третьих, — размер стула, стоявшего позади всех гостей, на который ему указал Колвин. Но после секундного колебания он прошел за спины сидевших и сел на свободный стул рядом.

Окружной прокурор повернулся лицом к аудитории. Откашлялся. — Я уверен, леди и джентльмены, что мне не нужно…

— Уже записывать?

— Это заговорил человек с блокнотом, у столика.

Колвин посмотрел на него, рявкнул:

— Да, все подряд! — и снова повернулся лицом к нам. Он подтолкнул упавшие очки на место и откашлялся еще раз. — Мне не нужно говорить вам, леди и джентльмены, какая тягостная обязанность выпала на мою долю сегодня. Но точно так же, как помощник государственного секретаря Лисон на высоком посту всегда ставил на первое место не личные чувства, а свой долг государственного деятеля и дипломата, так и я, в гораздо более скромном качестве, обязан выполнить свой долг до конца. Я всецело рассчитываю на вашу поддержку.

Ответа не последовало. Он продолжал:

— Когда, два часа назад, я прибыл сюда со своей горестной миссией, то обнаружил, чти шериф Делл и лейтенант Хопп уже на месте. Мы посоветовались и решили, что, пока не отработаны некоторые версии, нет смысла особенно вас беспокоить. Вам только задали несколько стандартных вопросов и предложили не покидать пределов дома — на случай, если вдруг возникнет необходимость в более детальном расследовании. В этой связи я хотел бы выразить глубокую признательность от себя лично, и от имени народа штата Нью-Йорк послу Келефи. Он, его супруга и его сотрудник мистер Спирос Паппс защищены правом дипломатического иммунитета и не могут быть подвергнуты ни аресту, ни задержанию, и, тем не менее, они любезно откликнулись на нашу просьбу. Я могу добавить, что я звонил в Вашингтон, и госдепартамент, и специально там консультировался.

— В этом не было необходимости, — успокоил его Келефи. — Даже дипломатам случается быть иногда просто людьми. — Произношение посла в этой напряженной ситуации не улучшилось, но я даже не пытаюсь передавать его на письме.

Колвин кивнул ему; очки тут же сползли на нос. Подтолкнув их пальцем на место, прокурор продолжал:

— А сейчас я с огорчением вынужден заявить, что, в связи с открывшимися новыми обстоятельствами, нам придется пойти несколько дальше обычных стандартных вопросов. Мы пришли к выводу, что гибель секретаря Лисона не была результатом несчастного случая. Два врача утверждают, что никакой несчастный случай в том месте, где находился мистер Лисон, не мог стать причиной подобного ранения черепа. Они сходятся в том, что такую рану потерпевший не мог нанести себе сам. Следовательно, речь идет об убийстве.