Рекс Стаут - Слишком много сыщиков

Айд поставил чашку с блюдцем на мой чемодан — я разрешил ему использовать чемодан вместо столика — и прокашлялся.

— Должен признаться, мистер Вулф, что чувствую себя гораздо лучше, чем по дороге сюда, в этот номер.

— Замечательно. Поскольку номер занимаем мы с мистером Гудвином, то весьма польщен.

— Да, сэр. Дело в том, что мой опыт общения с этим человеком был примерно таким же, как у вас и мисс Боннер, и я глубоко сожалею о случившемся. Я попался на тот же крючок, что и вы. Если захотите выслушать подробности, то в основном мой рассказ сведется к тому, о чем говорили вы и мисс Боннер.

— Тем не менее я предпочел бы вас послушать.

— А я не вижу смысла.

В голосе Айда прозвучало раздражение, но Вулф стоял на своем.

— Какая-то мелочь может оказаться для нас очень важной. Или подтвердить мою гипотезу. Итак, когда вы с ним познакомились?

— В апреле.

— Сколько он вам уплатил?

— Десять тысяч.

— Он представился как Донахью?

— Нет, он назвался иначе. Но подход использовал точно такой, как и в вашем случае.

— Как он удостоверил свою личность?

— Я предпочел бы умолчать об этом. Тут я, конечно, дал маху. Я даже опустил это в отчете госсекретарю. Мистер Хайетт на дознании, конечно, захочет узнать об этом, но я очень надеюсь, что моя промашка не станет достоянием гласности. А лучше я себя чувствую оттого, что, как выяснилось, не я один такой простофиля. Это утешает.

— Вы правы. Нам всем утерли нос как последним простакам.

Вулф отпил пива и облизнул губы.

— Чем закончилась эта история? Он сам отозвал вас или вы заподозрили, что дело нечисто?

— Мне не хотелось бы отвечать на ваш вопрос. — Судя по лицу Айда, которое, казалось, еще больше вытянулось, он предпочел бы поговорить о чем-нибудь другом, например, о погоде. — Скажу вот что: мы прекратили прослушивание телефона десять дней спустя и на том наша связь с ним оборвалась. Как и вы, и мисс Боннер, и мистер Керр, я с тех пор его не видел — пока меня не повели посмотреть на убитого.

— Вы опознали тело?

— Да. У меня не оставалось другого… Я был бы последним глупцом в противном случае.

— Вы назвали его так, как он вам представился?

— Да, конечно.

— Как именно?

Айд покачал головой.

— Имя и фамилия принадлежат известному, добропорядочному и уважаемому гражданину. Я уже встретился с ним, рассказал о случившемся, и он сумел войти в мое положение и простил меня. Он воистину замечательный человек. Надеюсь, что его имя не всплывет в ходе следствия, а уж я тем более не собираюсь втягивать его в такое дело.

— Но полиции, полагаю, вы его назвали?

— Нет еще. Хотя, вполне возможно, меня заставят. Не могу же я допустить, чтобы у меня отобрали лицензию.

Вулф обвел глазами присутствующих.

— Я предлагаю отложить дальнейшую беседу с мистером Айдом, пока мы не заслушаем мистера Амсела. — Все дружно повернулись и посмотрели на Стива Амсела. — Итак, сэр?

— Если я не стану играть по вашим правилам, значит, я убийца, — произнес Амсел. — Так?

— Не совсем, — поправил Вулф. — Все не так просто. Но вы слышали, что рассказали остальные. Теперь ваш черед.

— Последний платит за всех, — ухмыльнулся Керр.

— Чушь собачья! Вы меня за дурачка, что ли, держите? — Амсел залпом допил виски, встал со стула, чтобы поставить стакан на туалетный столик, достал сигарету, закурил и повернулся к нам, уперевшись задом о столик.

— Дело в том, что мое положение отличается от того, в котором оказались все вы, — сказал он. — Во-первых, я, конечно, хватил через край, что опознал того жмурика, но что мне оставалось делать? В таких случаях говорят «нет» или «да», и я сказал «да». Теперь вот что. Мисс Боннер сказала, что мы можем рассказать друг другу то же, что и полиции, и я с ней согласен, но у меня положение совсем не такое, как у вас. Дело в том, что я опознал его как Билла Донахью, которого знал уже давно.

Шесть пар глаз впились в лицо Амсела. Он ухмыльнулся и продолжил:

— Я же сказал, что у меня все по-другому. Словом, я влип, поскольку признался полицейским, что был с ним знаком. Я сказал, что встречался с ним весной несколько раз, но подробностей не помню — он только однажды попросил, чтобы я прослушал один телефон, но я отказался. Полицейские пытались дознаться, чей именно номер он просил прослушать, но я не сумел этого вспомнить — память будто начисто отшибло. Я сказал им, что не уверен даже, назвал ли мне Донахью имя человека, телефон которого хотел прослушивать. Вот и все. Я повторил вам все, что сказал полицейским.