Рекс Стаут - Сочиняйте сами

— Возможно, — уступил я. — Когда-нибудь. Но если дело дойдет до суда, потребуются расходы на адвокатов и всякое прочее…

— Что ж, передайте вашему клиенту, что это может меня заинтересовать. Я готов встретиться с ним и все обсудить.

Я покачал головой.

— Для этого я и пришел к вам. Наш клиент обратился к мистеру Вулфу потому, что тут есть кое-какие трудности, которые следует преодолеть. Первая: он хотел бы получить на руки какое-нибудь доказательство, что это не единственное драматургическое произведение, которое вышло из-под вашего пера. Ну, это проще всего. У вас, конечно, имеются копии ваших произведений, написанных для телевидения.

— Конечно. Все до единой.

— Отлично. Это разрешает вопрос. Вторая: если дело дойдет до суда, необходимо будет доказать, что это вы написали пьесу, которая была обнаружена у Джека Сандлера, и лучшим доказательством будет, если вы представите пишущую машинку, на которой напечатали свое произведение. Наш клиент может этого пожелать. Конечно, он заплатит за это отдельно.

— Он очень любезен.

— Он не так уж любезен. Между нами говоря, мне он не по душе.

— Мне тоже. Он вор. Он украл мою пьесу! — Реннерт вскочил. — Хватит, ищейка, вон отсюда!

Я не двинулся с места.

— Послушайте, мистер Реннерт. Я понимаю, что вы…

— Я сказал, прочь отсюда! — Он сделал шаг ко мне. — Может быть, вам помочь?

Я встал и приблизился к нему на расстояние руки.

— Хотите попробовать?

Я надеялся, что он захочет. Бунт Вулфа так повлиял на меня, что мне доставило бы удовольствие схватиться с кем-нибудь, а этот парень был как раз подходящей комплекции, так что это было бы не только удовольствием, но и хорошей тренировкой. Но он не сделал мне этого одолжения. Не сводя с меря глаз, он отступил на шаг.

— Не хочу пачкать ковер кровью, — сказал он.

Я повернулся и пошел к двери.

— Передайте Мортимеру Ошину, что это похоже на его вонючие пьесы! — крикнул он мне вслед.

На улице я взглянул на часы: 16.05. Кармел находился всего в полутора часах езды, и прогулка за город могла успокоить мне нервы, но я все же решил сперва позвонить. Какой номер телефона Алисы Портер? Я стоял на обочине тротуара, закрыв глаза и напрягая память, и наконец вспомнил его. За углом на Лексингтон-авеню я зашел в будку телефона-автомата, набрал номер и после четырнадцати гудков повесил трубку. Никто не отвечал. Я решил совершить более короткую поездку. Прошел пешком до Десятой авеню, затем еще один квартал на юг, добрался до гаража, взял «герон», принадлежавший Вулфу, которым я пользовался по доверенности, и поехал в сторону Вестсайдского шоссе.

Теперь уже я почти уверился, что это был не Кеннет Реннерт. Кто бы ни задумал эту кампанию, сочиняя рассказы, подбирая себе соучастников и пользуясь удобным случаем, чтобы подбросить рукопись, он был не мямлей, как Реннерт. Будь он чуточку поумнее, то, заподозрив, что Мортимер Ошин является клиентом Вулфа, он продолжал бы выведывать у меня сведения, вместо того чтобы выставить меня за дверь. Он был одним из хора, а никак не солист. Я успел позабыть о нем, пока добрался до аллеи Генри Хадсона.

Улицы Ривердейла были спланированы человеком, не имевшим представления о том, что такое прямая линия. Для приезжего это настоящий лабиринт но у меня с собой была хорошая карта, и я всего лишь два раза возвращался назад, пока отыскал дом № 68 на Хаддон плейс. Остановившись у обочины, я оглядел дом и лужайку перед ним, клумбы с тюльпанами, высокие деревья. Фундамент дома был каменный, а выше был сложен из темно-коричневых бревен, которые лежали вертикально, а не горизонтально. Очень классно. Я вышел из машины и пошел по дорожке.

Приближаясь к крыльцу, я услышал звуки музыки. Я остановился и навострит уши. Звуки шли не из дома, а откуда-то слева. Я зашагал по траве, обогнул дом, прошел мимо ряда окон, снова повернул за угол и оказался у небольшой террасы. Аудитория, слушавшая музыку, которая доносилась из портативного радиоприемника, стоявшего на стуле, состояла из одного человека — Джейн Огильви. Она лежала с закрытыми глазами на подстилке почти обнаженная. По фотографиям, которые я видел (она была снята одетой), я сделал вывод, что у нее хорошая фигурка. Это подтвердилось. У нее даже были хорошие коленки.

Я не знал, как поступить — ретироваться и затем появиться вновь с какими-нибудь звуковыми эффектами или оставаться на месте и кашлянуть, — как вдруг она раскрыла глаза и повернула голову. Она искоса разглядывала меня в течение нескольких секунд и затем заговорила: