Рекс Стаут - Убийство на родео

Я прислушался к словам худощавого.

— …будет происходить. Я судья, и будет так, как я скажу. Я повторяю, что Грив совершенно не практиковался, то же относится к Бэрроу и Фоксу, так что вы все в равных условиях. Мне дала слово мисс Роуэн, и я не думаю, что вы хотите назвать ее лгуньей. Итак, я даю команду, но вы не двигаетесь, пока я не называю ваше имя. Запомните главное: если вы падаете с лошади, то это всего лишь четыре фута, здесь же до земли сто футов, и вы уже не встанете и так просто не пойдете. И еще: никаких хулиганских выходок. Пешеходам не полагается находиться на этой стороне улицы с четырех до пяти, но если кто-то случайно выйдет из дома, а один из вас набросит на него петлю, то этой ночью он уже не будет спать в отеле. Мы здесь для того, чтобы устроить забаву, а не для того, чтобы забавляться самим.

Он взглянул на часы:

— Пора начинать, Фокс.

— Я хочу что-то сказать, — вмешался Роджер Даннинг.

— Прости, Роджер, времени кет. Мы обещали начать вовремя. Фокс, приготовься. Остальные разойдитесь.

Он подошел к левому краю перил, взял со стула зеленый флаг и поднял его на древке.

Мэл Фокс вышел на середину расчищенного пространства, широко расставил ноги и начал пробовать лассо. Остальные разошлись, кто направо, кто налево, и пристроились в линиях зрителей.

Я нашел себе место между Лаурой Джей и Анной Кассадо. Наклонившись вперед, я глянул вниз. Трое ковбоев на лошадях и человек, который разговаривал с ними, когда я был на улице, теперь сгрудились на тротуаре на полпути к Парк-авеню.

Судья вытянул руку с зеленым флагом и резко опустил ее. Человек, стоящий внизу с ковбоями, что-то произнес. Одна из лошадей выскочила и направилась со своим всадником к середине проезда между тротуарами с нашей стороны и припаркованными машинами — с другой.

Мэл Фокс, перегнувшись в пояснице, нацелил вращающуюся петлю на движущегося всадника, потом перенес ее вперед и отпустил. Когда она достигла асфальта, то оказалась в двадцати футах от ковбоя на лошади, Фокс дернул ее на себя, у него оставалось тридцать секунд до старта второго ковбоя. Он поднял лассо и хотел уменьшить петлю, но судья снова поднял секундомер, флаг опустился, и появился всадник номер два. Второй бросок был получше: лассо коснулось крестца пони, но все же не задело всадника. Фокс снова вытащил его, чуть пошире расставил ноги и приготовился к новой попытке. На этот раз она почти что удалась. Анна Кассадо, стоившая слева от меня, взвизгнула, когда веревка, мягко опустившись превосходным кольцом, смахнула шляпу ковбоя.

Публика захлопала, а человек в окне из дома напротив закричал: «Браво». Фокс вытащил лассо, что-то сказал — слов я не расслышал из-за общего шума и отошел в сторону. Судья выкрикнул:

— Винк!

На парапет взобрался молодой парень, в пурпурной рубашке и рабочих ботинках. Он выглядел неуклюжим, но в субботу вечером я видел его крепко сидящим на неоседланной кобыле — одной из самых непокорных полудиких лошадей, которых я когда-либо встречал. Конечно, я описываю события далеко не как специалист. На парапете он выглядел таким горячим! При первой попытке его петля неожиданно взметнулась резко вверх — может быть, из-за воздушного потока? При второй — упала на крышу машины, стоящей у обочины противоположного тротуара, а при третьей ударилась об асфальт в десяти футах перед лошадью.

Следующий был Харви Грив. Поскольку в течение того месяца, что я провел на ранчо Лили, он сделал для меня массу приятного, я, естественно, болел за него. Лили что-то крикнула ему с другого конца террасы, и он кивнул ей, затем взобрался на парапет и начал свои броски. Его первая попытка оказалась ужасной: лассо изогнулось, и петля затянулась на полпути к земле. Его второй бросок был прекрасен: петля окружила ковбоя, как колечко сигарного дыма кончики пальцев, Харви, четко рассчитав время, резко дернул лассо, и петля затянулась. Публика разразилась криками восторга. Плененный ковбой натянул поводья, и лошадь остановилась. Одной рукой он ослабил петлю и перебросил ее через голову. Как только петля освободилась, судья крикнул:

— Тридцать секунд! — и Харви втащил лассо.

При третьем броске петля опустилась вниз круглая и плоская, но с опозданием на тридцать футов.

Когда судья назвал имя Бэрроу, и Кэл вышел вперед, стоящая справа от меня Лаура Джей пробормотала:

— Ему не следовало бы пытаться.

Возможно, она бормотала это для себя. Но мое ухо находилось совсем рядом, так что я повернул голову и спросил почему.