Рекс Стаут - В лучших семействах

Я настолько обрадовался, разглядев их пасмурные рожи, что мне стоило большого труда не расплыться в радостной улыбке. В ответ на сухое приветствие я поздоровался не менее сдержанно, а когда мы расселись, причем я оказался за столом напротив них, то проворчал:

– Надеюсь, хоть какая-то польза от этого вызова будет? У меня на сегодня была намечена куча дел, а теперь все пойдет насмарку.

Дайкс что-то буркнул – не сочувственно и не неприязненно, а так, себе под нос. Арчер раскрыл папку, которую принес с собой, выбрал несколько листов бумаги, скрепленных в углу, взглянул на верхний лист и мрачно посмотрел на меня из-под припухших век.

– Это ваши показания, Гудвин.

– О чем? О деле Рэкхем, что ли?

– Бога ради, – кисло попросил Дайкс, – хотя бы раз вы могли удержаться от зубоскальства. Я всю ночь на ногах.

– Просто много воды утекло с тех пор, – извинился я, – а дел у меня невпроворот, сразу все не упомнишь.

Арчер подвинул протокол через стол ко мне.

– Думаю, вам стоит перечитать это. И хочу задать вам несколько вопросов.

Я даже не мечтал о лучшей возможности привести мысли в порядок, но не думал, что сейчас из этого выйдет толк, поскольку не имел ни малейшего понятия о том, с какой стороны последует подвох.

– Может, отложим на потом? – предложил я. – Если вы припрете меня к стенке и мне потребуется выиграть время, чтобы пораздумать, я смогу притвориться, что должен проверить свои прошлые показания. – Для вящей убедительности я постучал указательным пальцем по протоколу.

– Я предпочитаю, чтобы вы прочитали его сейчас, – хмуро сказал Арчер.

– Правда, это ни к чему. Я сам знаю, что говорил и что подписывал. – Я отодвинул бумаги назад. – Можете проверить выборочно.

Арчер закрыл папку и оперся на нее ладонями, сцепив пальцы.

– Меня интересует не столько то, что есть в протоколе, сколько то, чего в нем нет. Я считаю, что стоит освежить в памяти свои показания, поскольку я хочу спросить о том, что вы скрыли... о событиях той субботы, восьмого апреля.

– Я готов ответить, не читая. Я не скрыл ничего, что имеет отношение к миссис Рэкхем.

– Я хочу, чтобы вы перечитали подписанные показания, а потом повторили свои слова.

– Не хочу читать. Я ничего не скрыл.

Арчер и Дайкс переглянулись, а потом Дайкс заговорил:

– Послушайте, Гудвин, мы вовсе не берем вас на пушку. Просто нам стало кое-что известно. Кое-кто наконец разговорился. Похоже, придется вам выкладывать все начистоту.

– Только не мне. – Я был непреклонен. – Я давно все выложил начистоту.

– Приведите ее, – бросил Арчер Дайксу. Тот поднялся и покинул комнату. Арчер взял в руку протокол, спрятал его в папку, которую отодвинул на край стола, потом потер глаза ладонями и испустил пару тяжких вздохов. Дверь открылась, и Дайкс ввел в комнату Лину Дарроу. Он придвинул ей стул к торцу стола, слева от меня и справа от Арчера, так что солнце освещало ее сзади. Девушка выглядела так, будто провела ночь в тюрьме, с покрасневшими глазами и опухшим лицом, но, судя по тому, как были стиснуты ее челюсти, настроена она была решительно. Садясь на предложенный стул, она мельком взглянула на меня и не удостоила даже легким кивком.

– Мисс Дарроу, – приветливо, но достаточно твердо обратился к ней Дайкс, – вы помните, что кроме мистера Гудвина никто ваши показания подтвердить не сможет. Мы устроили очную ставку не для того, чтобы подвергнуть сомнению слова мистера Гудвина и выставить его в неприглядном свете, а для того, чтобы он услышал все из первых уст. – Арчер обратился ко мне: – Мисс Дарроу сама пришла к нам вчера вечером. Никто на нее не давил. Верно, мисс Дарроу? Я хочу, чтобы вы подтвердили мои слова мистеру Гудвину.

– Да. – Она подняла на меня свои глаза, которые, я на этом твердо настаиваю, несмотря на тяжелую для нее ночь, оставались по-прежнему прекрасными. – Я пришла добровольно. Я пришла, потому что... из-за того, как со мной обращается Барри Рэкхем. Он отказался жениться на мне. Он обращается со мной дурно. Наконец... вчера мое терпение лопнуло.

Арчер и Дайкс неотрывно смотрели на нее. Наконец Арчер не выдержал: – Продолжайте, мисс Дарроу. Скажите ему главное.

Она заговорила:

– Мы с Барри немного дружили еще до смерти миссис Рэкхем. Просто дружили. Во всяком случае мне так казалось и, по-моему, ему тоже. Так все и обстояло, когда на пасхальный уик-энд мы поехали в Берчвейл. Миссис Рэкхем пообещала, что работать... отвечать на письма и тому подобное... нам там не придется, во в субботу в полдень она послала за мной, и я пришла в ее комнату. Она плакала и была настолько расстроена, что едва могла говорить.