Эллери Квин - Расплата дьявола

— О, нет, — насупился Вальтер. — О моем отце можете говорить, что угодно, но я сам зарабатываю себе на жизнь.

— Да ну? — огрызнулась Вал. — Вы рэкетир?

— Я рисую. Карикатурист в газете.

— Вот это работа для мужчин. Да, сэр! Завтра же посмотрю в газетах все картинки про маленького Билла.

— Зачем?

— Мистер Спет, ваше остроумие ставит меня в тупик!

— Я рисую политические карикатуры для «Лос-Анжелос-Индепендент»! — завопил Вальтер.

— Коммунист!

— О, боже мой! — закричал Вальтер, размахивая длинными руками, и убежал.

Валери довольно улыбнулась. Он очень молод и похож на Гарри Купера. Она осмотрела свой рот в зеркале и решила, что скоро снова встретится с мистером Вальтером Спетом.

— Скоро увидимся! — крикнула она ему вслед. — Обязательно встретимся!

Шли дни, и Вальтер Спет безнадежно думал, что Валери Джарден решила сделать его жизнь невыносимой. Он понимал, что мисс Джарден красавица, и это еще больше раздражало его. Вальтер боролся с собой днем и ночью. Он даже окунулся в ночную жизнь Голливуда, посещая ночные варьете с красивыми женщинами. Но все это привело к одному — его еще больше тянуло к Валери.

Будучи совершенно слепым относительно устройства женщин, ему и голову не приходило, что мисс Джарден испытывает тоже самое. Но Рис Джарден разбирался в этом лучше его, поскольку он был не только физическим отцом, но и на шестьдесят процентов заменял мать.

— Я нашел прошлой ночью мокрый платок на террасе. В чем дело, молодая леди? — поинтересовался он как-то утром, когда Пинк терзал его тело на гимнастическом столе.

— Ни в чем, — буркнула Валери и машинально схватилась за сумочку.

— Ерунда! — заявил Пинк, массируя хозяина. — Опять была борьба с этим чокнутым грубияном.

— Молчите, Пинк, — прервал его хозяин. — Разве человек не может частным образом поговорить со своей дочерью?

— Если этот неопытный юнец снова назовет вас тунеядкой, Вал, — пробормотал Пинк, — я выбью ему все зубы.

— Вы подслушали, Пинк! — негодующе закричала Вал. — Это черт знает что!

— А что мне еще оставалось делать, если вы кричали?

Вал посмотрела на него и схватила гантели.

— Я бы на вашем месте, Пинк, не стал бы слушать, — сказал Рис.

— Лучше бы они целовались.

— Пинк, вы настоящая вошь! — закричала Вал поднимая гантели.

— А что делать, моя кошечка? — спросил Рис. — Пинк любит пошутить.

— Она его приветствует как хористка, — сообщил Пинк, — то есть целует…

— Очень интересно, — Рис закрыл глаза.

Вал швырнула в Пинка гантель, которую тот легко поймал, продолжая массировать хозяина. Вал уселась на пол и стал причитать:

— Я могу принимать своих друзей, как хочу.

— Он хороший парень, — подтвердил отец.

— Он баран! — заверещала Вал, вскакивая на ноги. — Он и его «социальное сознание»… Меня тошнит от него!

— Ну, этого я не знаю, — признался Пинк. — Но в этот что-то есть.

— Заткнитесь, Пинк!

— Объяснить, что я имею в виду? — произнес Пинк. — Ладно, не буду. Я живу на жалование. Повернитесь, Рис.

Рис повернулся, и Пинк продолжил массаж.

— Вал, вы скоро увидите мальчика?

— Я достаточно взрослая, чтобы решать дела без вмешательства, — холодно проронила она и убежала.

А Вальтер был проблемой. Иногда он шалил как ребенок, и иногда был очень мрачен. Однажды он пытался ее поцеловать, а в другой раз обратился к ней по фамилии. И все потому, что она не интересовалась рабочим движением и не знала ничего путного. Правда, она умела ухаживать за цыплятами. Обвинение в этом с его стороны особенно обижало ее, потому что она действительно страстно любила цыплят.

Ситуация осложнялась тем, что Соломон Спет и ее отец стали вместе заниматься делом. Рис Джарден наконец занялся делом после этих великолепных ленивых лет! Вал не могла понять, почему ей не нравится румяный Солли. Эти скучные совещания с юристами — особенно с этим сопливым Руигом — раздражали ее. К тому же, Рис забросил свою яхту, гольф и поло. Он едва выкраивал время для шведских упражнений с Пинком. Но это еще было не самое худшее.

Это случилось после подписания контрактов в «Сан-Суси».

«Сан-Суси» был построен в беззаботные золотые времена. Он занимал полдюжины акров среди голливудских холмов и был обнесен от туристов и торговцев десятифутовым забором. Внутри тоже был частокол, но уже не из досок, а из королевских пальм. Там находилось четыре жилища под черепицей, оштукатуренных и покрытых стеклом. Четыре дома располагались по кругу, террасы выходили в одну сторону, где находился бассейн, окруженный деревьями.