Питер Свонсон - Убить лучше по-доброму

– Вообще-то нечасто. Обычно мы ничего не планируем. Город у нас маленький, мы постоянно видимся то там то здесь.

– В тот день было еще что-то необычное? Может, Брэд вел себя странно?

– Честно говоря, да. Он заплатил за мой ужин и угостил меня пивом. Был очень заботлив. Такое часто бывало раньше, но не так неожиданно посреди дня. Я подумала, что это странно, но мне понравилось. Я подумала, может, ему стало одиноко после развода, и он решил завести подружку.

Я докурил сигарету и положил окурок в пепельницу.

– Поли, Брэда Даггета видели в Бостоне в пятницу вечером, примерно в шесть часов. Вы уверены, что рассказали мне все?

– Не понимаю. Я же была с ним.

Я сделал еще один глоток кофе, чтобы перебить вкус ментола.

– Давайте говорить начистоту, Поли. У Брэда проблемы. Он главный подозреваемый в двух преступлениях. Если вы солгали о том, что Брэд был с вами, то вы намеренно мешаете правосудию, и вас посадят в тюрьму. Даже не сомневайтесь.

Она прижала руку ко рту. В глазах мелькнул ужас – и удивление.

– Брэд убил кого-то?

– Вы были с ним в пятницу вечером?

– Да. Я была с ним, но я мало что помню. Кажется, я отключилась. – Ее голос срывался на крик. Кокер-спаниель Джек поднял голову, но остался на подстилке.

– Просто расскажите все, что помните. Если скажете правду, у вас все будет хорошо, ладно?

– Мы много выпили в баре. И еще добавили у него дома…

– Во сколько?

– Точно не помню. Может, в три. Я приехала в «Кулис» примерно в час дня, и мы провели там пару часов. Точно не знаю…

– Ничего страшного. В три так в три. Итак, вы оба пили? Что пили?

– В основном ликер, потом стали дурачиться. Мы набрались, конечно. У него даже не встало. Это я помню. Он предложил выспаться, а потом попробовать еще раз, и мы пошли спать.

– Во сколько вы проснулись?

– Поздно. Не знаю. Примерно в десять. Я еще посмотрела на часы и не сразу поняла, утро или вечер.

– А Брэд был с вами в постели?

– Нет, но он был в доме. Смотрел телевизор в гостиной. Он отвез меня к моей машине, которую я оставила у «Кулис», и я вернулась домой. Чувствовала себя ужасно.

– Спасибо, Поли. Вы мне очень помогли. И после этого вы не видели его и ничего не слышали о нем?

– Нет, конечно. Он правда убил их? Обоих? – Ее рука снова поднялась к лицу, и халат распахнулся. Она положила сигарету на пепельницу, не потушив ее, и та продолжала медленно тлеть.

– Это мы и пытаемся выяснить. Он когда-нибудь говорил с вами о Северсонах?

– Нет, никогда, но они с тем мужчиной были друзьями. Они бывали в «Кулис» вместе. Однажды я их там встретила.

– Они пили вместе?

– По крайней мере, однажды. Брэд представил меня. Это он строил тот большой дом на утесе, да? Они показались мне друзьями.

– А Миранда Северсон? Жена? Вы когда-нибудь видели ее в «Кулис»?

– Нет, никогда. Я даже не слышала о ней до прошлой недели. Господи, поверить не могу! – Она потянулась к сигарете, увидела, что от нее остался один фильтр, и потушила ее.

Я оставил свою визитку и сказал, чтобы она позвонила, как только что-нибудь вспомнит, затем вернулся к машине. Был почти полдень. Я собирался заехать в «Кулис» и поговорить с барменом – проверить, подтвердит ли он историю Поли, но теперь не видел в этом нужды. Она сказала правду. Брэд напоил ее, чтобы она отключилась у него дома, затем поехал в Бостон и убил Теда. Я позвонил Джеймс и рассказал ей, что мне удалось выяснить – алиби Брэда оказалось фальшивкой. Она не удивилась. Она была еще в штабквартире полиции штата, в Портленде. Я сказал, что заеду за ней через час или два. Как раз успею пообедать. Я поехал на юг, мимо дома Северсонов, вокруг которого до сих пор теснились казенные машины. Я завернул к гостинице «Кенневик-Инн»; кажется, именно там Тед и Миранда останавливались, когда приезжали в Мэн. Деревянная вывеска, рекламировавшая свободные места, раскачивалась на ветру. Помню, подумал, как только пресса разнюхает об этой истории, свободных мест здесь уже не останется.

Над главным входом гостиницы висела вывеска поменьше – с названием ресторана «Конюшня». Я направился туда по узкому тротуару, шелестя пожухлой листвой, и спустился по каменной лестнице к подвальному этажу. «Конюшня» представляла собой длинный, узкий ресторан, пропахший древесным дымом и картошкой фри. Я сел у бара. В ресторане было всего несколько посетителей, но все они что-то жарко обсуждали – скорее всего, судачили о том, что произошло в миле отсюда. Я заказал чашку кофе и чизбургер, а затем достал блокнот и взглянул на то, что записал утром.