Питер Свонсон - Убить лучше по-доброму

– Я узнала тебя, – сказала Кети, шагнув на край тротуара, как раз когда мимо пронеслось желтое такси. – Не знала, что ты будешь в городе летом.

– А я не в городе. Живу у мамы в Коннектикуте. Папа здесь, и мы обедали вместе.

– Хочешь кофе? Я пораньше освободилась с работы. Ужас, Нью-Йорк невыносимо депрессивный в августе.

Мы направились в кафе на углу улицы и обе заказали холодный латте. Кети трещала без остановки об общих знакомых из Матера и нескольких студентах, о которых я никогда не слышала. Она мастерски собирала и распространяла слухи, и я удивилась, что она не спрашивает меня об Эрике, поэтому спросила сама:

– Ты часто видишься с Эриком?

Глаза Кети на мгновение округлились, когда она услышала его имя.

– Знаешь, я не собиралась говорить о нем. Нет, не часто, только иногда. Он работает где-то неподалеку.

– Да, знаю. А почему ты не хотела говорить о нем?

– Не знала, как ты отреагируешь, ведь вы расстались. Может, ты и слышать о нем не желаешь.

Холодная дрожь пробежала по моему телу. Я чуть не выпалила, что, мы, конечно, встречаемся, но сдержалась.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Да нет, кажется. Я видела его пару раз, обычно он уезжает из города на выходные. Его папа заболел. Ты знала?

– Нет, – сказала я. – Что с ним?

– Рак, насколько мне известно. Эрик ездит к нему каждые выходные. Наверное, они близки? Я кивнула в ответ и внезапно ощутила жгучее желание выбежать из кафе, подальше от Кети. К счастью, зазвонил ее мобильный, и пока она искала его в своей огромной сумке, я вышла из-за стола. Взяв ключ у бармена, я заперлась в уборной. В голове гудело, я отчаянно пыталась осмыслить информацию, которую только что получила, и хотя часть меня сомневалась в словах Кети – наверняка, это какая-то нелепая ошибка – разум говорил, что это правда, что меня обманули. Эрик ведет две жизни, и никто не знает, что он ездит ко мне по выходным. Вернув ключ, я увидела, что Кети все еще болтает по телефону. Я хлопнула ее по плечу, показала на часы и быстро пошла к двери. Кети опустила мобильный и встала, но я пробормотала «прости» и ускорила шаг.

Оказавшись на улице, я свернула в переулок, где стояли жилые дома. К одному из них вели каменные ступеньки, скрытые в тени развесистого дерева. Я притаилась на последней ступеньке, не заботясь о том, что хозяин дома может заметить меня и прогнать. Не знаю, сколько я просидела там, но, видимо, часа два. Я чувствовала себя глубоко несчастной, но вскоре мне удалось успокоиться. Я стала анализировать ситуацию. Эрик ограничил наши отношения двумя днями в неделю и никогда не виделся со мной в городе. Так он всегда обычно действовал, еще в колледже. Но зачем врать о том, куда он ездит по выходным? Может быть только одна причина – у Эрика есть кто-то в Нью-Йорке.

Было около пяти, когда я направилась к офису Эрика. Я знала адрес, но никогда здесь не была. Я шла медленно, всматриваясь в толпу и понимая, что если столкнусь с Эриком, то не смогу сдержаться, но уехать из города тоже не могла. Мне хотелось посмотреть, где он работает, может, даже увидеть его, но остаться незамеченной.

Его офис располагался в неприглядном четырехэтажном кирпичном здании неподалеку от кафе «Грейс-Папайя». Я опустилась на скамейку напротив входа, вытащила «Нью-Йорк Пост» из урны, раскрыла газету и, спрятавшись за ней, уставилась на дверь. Вскоре после пяти из здания вышли несколько мужчин и женщина в юбке и блузке. Эрика не было; он появился чуть позже в сопровождении двух мужчин. На нем был светло-серый костюм; выйдя на тротуар, все трое закурили. Я не удивилась, что Эрик курит, хотя он сказал, что бросил в день выпуска. Он ни разу не закурил, когда приезжал в Коннектикут по выходным, но только потому, что был двуличным человеком. Его коллеги, с дымящими сигаретами, направились к центру города, а Эрик стоял, глядя на свой мобильный. Подъехало желтое такси, и я подумала, что Эрик уедет на нем, но вместо этого из машины вышла рыжеволосая девушка в коротком платье в стиле ретро и поцеловала Эрика в губы, пока он выбрасывал сигарету.

Они говорили с минуту, Эрик положил руку ей на талию.

Сердце защемило, перед глазами все расплывалось, как в тумане, и на мгновение я подумала, что у меня сердечный приступ. Но все прошло. Я выпрямилась, сделала глубокий вдох и стала разглядывать девушку. Она казалась знакомой, но лица я еще не видела. От того, что она тоже рыжая, было больнее, хотя даже издалека было видно, что она крашеная.