– Но ведь вы сами сообщили мне, что во время вашего разговора с миссис Бойнтон в Иерусалиме леди Уэстхолм находилась рядом. Именно для леди Уэстхолм предназначались слова миссис Бойнтон: « Я никогда ничего не забываю – ни поступков, ни имен, ни лиц ». Сопоставьте их с тем фактом, что миссис Бойнтон была надзирателем в тюрьме , и вам все станет ясно. Лорд Уэстхолм познакомился с будущей женой, когда возвращался из Америки . До замужества леди Уэстхолм была преступницей и отбывала наказание в тюрьме.
Вы понимаете, с какой ужасной дилеммой она столкнулась? Карьера, амбиции, социальное положение – все было поставлено на карту! Мы пока не знаем – но вскоре узнаем, – за какое преступление ее посадили в тюрьму, однако можно не сомневаться, что широкая огласка положила бы конец ее политической карьере. И не забывайте, что миссис Бойнтон не была обычным шантажистом . Деньги ее не интересовали. Она хотела получить удовольствие, сначала вдоволь помучив жертву, а потом устроив скандальное разоблачение! Нет, пока миссис Бойнтон жива, леди Уэстхолм не могла чувствовать себя в безопасности. Она подчинилась требованию миссис Бойнтон встретиться с ней в Петре – мне всегда казалось странным, что женщина с таким высоким самомнением путешествует как обычный турист, – однако, вне всякого сомнения, уже разрабатывала план убийства. А когда появился шанс, она смело и решительно им воспользовалась. И совершила всего две ошибки. Первая ошибка – слишком подробное описание рваных бриджей араба, что сразу же привлекло мое внимание. Вторая заключается в том, что она перепутала палатки и сначала вошла не к доктору Жерару, а к Джиневре. Девушка дремала. Отсюда ее рассказ – наполовину выдумка, наполовину правда – о переодетом шейхе. Джиневра, склонная к театральности, исказила правду, приукрасила ее, но для меня этого было достаточно.
Пуаро выдержал паузу.
– Но скоро мы всё узнаем. Я взял у леди Уэстхолм отпечатки пальцев – незаметно для нее. Если их отправить в тюрьму, где служила надзирателем миссис Бойнтон, то там поднимут архивы, и мы узнаем правду.
Он умолк.
В наступившей тишине неожиданно послышался резкий звук.
– Что это? – спросил доктор Жерар.
– Похоже на выстрел. – Полковник Карбери быстро встал. – В соседнем номере. Кстати, кто занимает тот номер?
– У меня есть одна идея… – пробормотал Пуаро. – Похоже, это номер леди Уэстхолм.
Из газеты «Ивнинг шаут»:
Мы с прискорбием сообщаем о смерти леди Уэстхолм, члена парламента, в результате трагической случайности. Леди Уэстхолм любила путешествовать по труднодоступным местам и всегда брала с собой маленький револьвер. Во время чистки револьвер случайно выстрелил. Смерть наступила мгновенно. Мы выражаем глубочайшие соболезнования лорду Уэстхолму…
Пять лет спустя теплым июньским вечером Сара Бойнтон вместе с мужем сидела в партере лондонского театра. Давали «Гамлета». Когда на сцене зазвучала песенка Офелии, Сара стиснула руку Реймонда.
Проходят люди мимо,
Но где же милый твой?
Он в шляпе пилигрима,
Он с посохом, босой…
Он умер – схоронили,
Он умер – милый мой!
Могилу придавили
Дерном и плитой… [40]
Сара почувствовала, как к горлу подступает ком. Совершенная красота безумия, неземная улыбка той, которая убежала от бед и горестей в страну, где правдой был только ускользающий мираж…
«Она прекрасна», – подумала Сара.
Какой красивый голос, завораживающий, убаюкивающий, но теперь укрощенный и модулированный, превратившийся в идеальный инструмент!
Когда после окончания очередного акта опустился занавес, Сара повернулась к мужу:
– Джинни – великая актриса… да, великая… Великая актриса!
Потом они все вместе ужинали в «Савое». Джиневра с рассеянной улыбкой повернулась к бородатому мужчине, сидевшему рядом с ней.
– Я была хороша, правда, Теодор?
– Ты была прекрасна, chérie [41].
На ее губах заиграла счастливая улыбка.
– Ты всегда в меня верил… – прошептала Джиневра. – Ты всегда знал, что я способна на нечто выдающееся… способна увлекать людей…
Неподалеку от них, за другим столиком, сидел актер, игравший Гамлета. Он был мрачен:
– Эта ее манерность! Конечно, людям это нравится – поначалу . Но, по-моему, это не Шекспир. Вы видели, как она испортила мой выход?
Надин, сидевшая напротив Джиневры, сказала:
– Как чудесно, что мы все в Лондоне, а Джинни стала знаменитостью и играет Офелию!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу