Агата Кристи: Свидание со смертью

– У меня сложилось впечатление, – медленно произнесла Сара, слегка хмурясь, – что он был… как бы это сказать? – одновременно взволнован и испуган. Взволнован сверх всякой меры – и в то же время до нелепости смущен. Странно, правда? Потому что американцы всегда казались мне самоуверенными. Американский юноша – скажем, двадцати лет – знает о жизни значительно больше, чем его английский сверстник, и он гораздо находчивее. А этому парню уже больше двадцати.

– Я бы сказал, года двадцать три или двадцать четыре.

– Так много?

– Мне так кажется.

– Да… Наверное, вы правы. Только он почему-то выглядит очень юным…

– Социальная дезадаптация. Фактор «ребенка».

– Значит, я права? То есть – в нем действительно есть что-то ненормальное?

Доктор Жерар снова пожал плечами и улыбнулся в ответ на ее серьезный тон.

– Моя милая юная леди, а кто из нас совершенно нормален? Но я почти гарантирую вам, что в данном случае мы имеем дело с каким-то неврозом.

– Связанным с этой ужасной старухой, я уверена.

– Похоже, вы ее сильно невзлюбили. – Жерар с любопытством посмотрел на девушку.

– Да. У нее… такой злобный взгляд!

– Как и у многих матерей, когда их сыновья увлекаются очаровательными молодыми леди, – пробормотал Жерар.

Сара раздраженно дернула плечом. «Французы все одинаковы, – подумала она, – один секс на уме!» Хотя, конечно, как беспристрастный психолог, она не могла не признать, что в основе большинства психических феноменов лежит секс. Мысли Сары приняли привычное профессиональное направление…

Через какое-то время она, вздрогнув, очнулась от своих мыслей. К столу в центре салона шел Реймонд Бойнтон. Он взял один из журналов. Когда молодой человек на обратном пути проходил мимо кресла Сары, она подняла на него взгляд и заговорила с ним:

– Вы сегодня осматривали достопримечательности?

Сара сказала первое, что пришло ей в голову, – просто хотела посмотреть на его реакцию.

Реймонд притормозил, покраснел, шарахнулся в сторону, словно испуганная лошадь, и его неуверенный взгляд переместился в центр семейного круга.

– О… да… – пробормотал он. – Да, конечно. Я…

Затем внезапно, словно получив тычок шпорой, поспешил к семье, крепко сжимая в руке журнал.

Гротескная, похожая на Будду фигура протянула руку за журналом, но ее взгляд, как отметил Жерар, не отрывался от лица юноши. Старуха что-то буркнула, вероятно, благодарность. Положение ее головы чуть-чуть изменилось. Доктор видел, что теперь она пристально смотрит на Сару. Лицо старухи абсолютно ничего не выражало. Не было никакой возможности догадаться, о чем она думает.

Сара взглянула на часы и ойкнула.

– Я и не думала, что уже так поздно. – Она встала. – Большое спасибо за кофе, доктор Жерар. Мне нужно написать несколько писем.

Тот встал, пожал протянутую руку девушки и произнес:

– Надеюсь, мы еще увидимся.

– Да, конечно! Может, вы все же поедете в Петру?

– Непременно попробую.

Сара улыбнулась ему и повернулась. Путь к выходу лежал мимо семьи Бойнтон.

Доктор Жерар наблюдал, как взгляд миссис Бойнтон переместился на лицо сына, и их взгляды встретились. Когда Сара проходила мимо, Реймонд слегка повернул голову – но не к ней, а от нее… Это было медленное, словно против воли, движение, как будто старая миссис Бойнтон потянула за невидимую ниточку.

Сара Кинг заметила, что ее избегают, но была слишком молода и слишком чувствительна, чтобы не обидеться. Они так мило поболтали в раскачивающемся коридоре спального вагона, обменялись впечатлениями о Египте, посмеялась над забавными словечками маленьких погонщиков ослов и уличных торговцев… Сара рассказала, как погонщик верблюдов немного нахально и с надеждой спросил ее: «Вы английская леди или американская?», и как она с удовольствием наблюдала за его растерянностью, когда в ответ он услышал: «Нет, китайская». «Парень похож, – подумала Сара, – на милого и восторженного школьника – возможно, в его восторженности было даже что-то жалкое. А теперь, без всякой причины, он стал робким и невежливым – даже грубым».

– Больше не буду иметь с ним никаких дел, – возмущенно пробормотала Сара.

Не будучи чрезмерно тщеславной, женщина знала себе цену. Она понимала, что выглядит очень привлекательной в глазах противоположного пола, и не была склонна прощать подобного пренебрежительного отношения.

Вероятно, она вела себя с этим юношей чуть более дружелюбно, чем следовало бы, поскольку по какой-то непонятной причине ей стало его жаль.