Рекс Стаут - Только через мой труп

– Я никуда не пойду, – заявила вдруг Карла.

– Вот как? – удивился я. – Не пойдете?

– Нет.

– Предпочитаете поехать в ближайшее управление полиции и пообщаться с тамошними кавалерами?

– Я… Нет, я хочу уехать. Я должна уехать. Мистер Дрисколл пообещал, что поможет мне.

– Угу. К сожалению, ему проворства не хватило. Несмотря на все ваши уроки. Впрочем, вас бы все равно внизу арестовали. Вы хоть понимаете, в каком положении сейчас очутились?

– Понимаю, – еле слышно прошелестела Карла. – Я влипла в ужасную историю. Господи, вы даже не представляете, в какую ужасную!

– Ошибаетесь. Очень даже представляю. Стал бы я в противном случае так рисковать, чтобы вызволить вас из этой передряги и отвезти к Ниро Вульфу!

– Ничего путного он от меня не добьется. Я и разговаривать с ним не стану. Ни с ним и ни с кем иным.

Дрисколл встал, подошел к ней и остановился, глядя ей в глаза.

– Послушайте, мисс Лофхен, – сказал он, – мне кажется, что вы ведете себя неблагоразумно. Я вполне понимаю ваше нежелание говорить с полицейскими, но Ниро Вульф – совсем другое дело. Насколько я наслышан, это очень разумный и…

Дрисколл продолжал нести какой-то вздор, когда позвонила секретарша и возвестила, что посыльный ожидает в приемной.

Я отослал Дрисколла с Карлой в кабинет и попросил, чтобы посыльного направили ко мне. Что ж, подумал я, увидев вошедшего малого, Эрни угадал – как раз то, что нужно, разве что на дюйм повыше. Парнишка улыбался во весь рот в предвкушении хорошего розыгрыша. Пока он переодевался, я всучил ему пару долларов и напутствовал:

– Посидите еще немного здесь. Из окна открывается прекрасный вид. Минут двадцать, не больше. Потом зайдет голубоглазая девушка и скажет, что вы свободны. Когда вернетесь в отель, вам выдадут другую униформу. Два доллара – за труды, и вот еще пятерка, чтобы легче было держать язык за зубами. О'кей?

Юноша радостно согласился. Я оставил ему пятерку, забрал униформу, кепку и оберточную бумагу, вышел в кабинет и прикрыл за собой дверь.

Карла сидела на краешке кресла, а секретарша, стоя перед ней на коленях, помогала натянуть полуботинки, в то время как Дрисколл, засунув руки в карманы, с мрачным видом наблюдал за их манипуляциями. Наконец Карла встала, потопала ногами и объявила, что туфли ей в самый раз. Я вручил ей униформу и обратился к Дрисколлу:

– Отвернитесь.

Дрисколл зарделся и пролепетал:

– Я… Я могу выйти…

– О, я и забыл, какой вы скромник. Как хотите. А я вот отвернусь.

Дрисколл отошел к окну и уставился наружу. Я подозрительно покосился на него. На улице уже смеркалось, и окно в ярко освещенной комнате служило преотличным зеркалом. Впрочем, возможно, я был к нему несправедлив. Я расстелил оберточную бумагу на столе и, дождавшись, когда секретарша передаст мне одежду Карлы, в том числе пальто и шляпку, аккуратно завернул их и перевязал бечевкой.

– Кажется, под мышками немного жмет, – заметила секретарша.

Я оглянулся:

– Немудрено. Иначе и быть не могло. Ничего, сойдет. Пройдитесь до двери и назад.

Карла прошлась. Я нахмурился:

– Бедра ни к черту. То есть я хочу сказать, они замечательные, но… вы меня понимаете. Наденьте кепку. Придется подколоть волосы повыше. Над левым ухом торчит еще прядь. Вот, так уже лучше. Думаю, мы их обставим. Как считаете?

– Надеюсь, – холодно произнесла голубоглазая бестия. – Вы же разработали столь блестящий план.

– Ничего не выйдет, – заныл Дрисколл. – Я бы ее даже издали узнал.

– Да, вас бы нам ни за что не провести, – ядовито согласился я. – По вестибюлю шастают сотни людей. С какой стати им обращать внимание на мальчишку-посыльного? В любом случае другого выхода у нас нет. – Я засунул сверток под мышку и повернулся к Карле: – На этом этаже опасаться вам некого. Вниз мы спустимся вместе, в одном лифте. Вы выйдете в вестибюле первая. Двигайте прямо к выходу на Лексингтон-авеню и ступайте наружу, не оглядываясь и не глазея по сторонам. Я буду следовать за вами по пятам. Поверните направо и шагайте до Сорок второй улицы. Перейдите на другую сторону. Между Сорок третьей и Сорок второй улицами стоят такси. Садитесь в любую машину и велите отвезти вас на перекресток Тридцать седьмой улицы и Десятой авеню…

Секретарша вставила:

– Вы же будете с ней…

– Я поеду следом за ней в другом такси. Возможно, кто-то из шпиков в вестибюле узнает меня и решит полюбопытствовать, какого черта я тут слоняюсь. Мне вовсе не улыбается, чтобы меня засекли в одной машине с посыльным, особенно если у посыльного такие крутые бедра. Итак, пересечение Тридцать седьмой улицы с Десятой авеню. Поняли?