Рекс Стаут - Только через мой труп

– Минутку, – встрял я. – Интересы мисс Тормик здесь представляю я.

Законник разом насторожился и нахохлился.

– Кто вы, сэр? – резко спросил он. – Адвокат?

– Нет-нет, я не адвокат, но разговариваю по-английски и представляю интересы мисс Тормик. К тому же мы с вами не в суде. Так вот, она ничего подписывать не станет.

– Но, дорогой мой сэр, отчего же? Это же совсем не официально…

– В том-то и дело. Слишком неофициально. А что, если Милтан использует случившийся скандал как предлог, хотя ее вины тут нет, и она лишится работы? Или вдруг дело это, которое и выеденного яйца не стоит, получит из-за вашей бумажонки ненужную огласку? Нет-нет, никаких расписок!

– Что до меня, – вставил Милтан, – то я вовсе не собираюсь увольнять мисс Тормик. Тем не менее я полностью согласен с тем, что ничего подписывать ей не нужно. Я и так вполне убежден, что у нее нет желания чинить неприятности мистеру Дрисколлу.

С этими словами он выжидательно посмотрел на Нийю.

Та наконец-то раскрыла рот:

– Ни малейшего. – Говорила она на редкость безжизненно, как будто ей не грозила опасность попасть за воровство в каталажку. Девушка казалась такой безучастной, словно ее мысли витали где-то далеко. – Я никому не причиню зла.

Адвокат сверлил ее взглядом.

– Но, мисс Тормик, в таком случае вы не станете возражать против того, чтобы подписать…

– Черт возьми, оставьте ее в покое! – перебил адвоката его собственный клиент. Тут же Дрисколл, буравя юриста взором, добавил: – Пропади пропадом все адвокаты! Если бы у меня поначалу не сдали нервы, я бы лучше пришел сюда один! – Он перевел взгляд на Милтана. – Но ведь я извинился! Я же сказал, мне очень жаль! Чертовски жаль! Мне здесь так нравится. Столько лет я толстел и толстел. Стал жирный как бочка, черт побери! Я смеялся над всякими упражнениями, школами здоровья и дурацкими играми, когда здоровенные верзилы, под стать небоскребам, бросаются мячиком и скачут верхом на лошадях. А тут я сам впервые в жизни начал заниматься до седьмого пота! Фехтовальщик я, наверное, негодный, но фехтование мне нравится! Мне наплевать, подпишет мисс Тормик бумагу или нет. Я хочу одного: чтобы мы с Милтаном остались добрыми друзьями! – Он повернулся к Карле: – Мисс Лофхен! Я и вас хочу считать своим другом! Я знаю, мисс Тормик – ваша подруга, а я веду себя как последний болван. Да я и есть последний болван. Ответьте, вы согласны фехтовать со мной? Я хочу сказать – прямо сейчас!

Кто-то тихонько прыснул. Послышались смешки. Адвокат величественно молчал. Карла ответила:

– Я работаю у мистера Милтана, сэр, и делаю то, что он мне велит.

Милтан дипломатично заметил, что, само собой разумеется, мистера Дрисколла не выгонят из школы, где тот наконец обрел увлечение по душе. Я потихоньку растворился на заднем плане.

К Нийе с тонкой улыбкой на устах приблизился неандерталец без подбородка – имени его я не расслышал, – светловолосый малый с тонкими губами, агрессивным носом, осанкой и поступью бывалого вояки. Все время, что длилось разбирательство, он или стоял, или, чеканя шаг, ходил по комнате туда-сюда. Видимо, он сказал Нийе что-то приятное, а за ним то же самое повторил Дональд Барретт.

Затем к девушке, пройдя через весь кабинет, приблизилась миссис Милтан и дружески похлопала ее по плечу, а потом подошел и Перси Ладлоу. С минуту они о чем-то поговорили, после чего Нийя, оставив его, направилась в мою сторону.

Я ухмыльнулся:

– Что ж, превосходное представление. Надеюсь, вы ничего не имели против моего вмешательства? Ниро Вульф не разрешает клиентам ничего подписывать, разве что чек на оплату его услуг.

– Да, конечно. Я подошла попрощаться. У меня сейчас урок фехтования с мистером Ладлоу. Спасибо, что пришли.

– У вас глаза блестят.

– У меня? Они всегда блестят.

– Что передать от вас отцу?

– Сейчас, думаю, ничего.

– Вообще-то вам не мешало бы забежать к нему поздороваться.

– Забегу как-нибудь. Ну, au revoir [5].

– Счастливо.

Развернувшись, она угодила прямо в лапы адвоката, который велеречиво извинился перед ней, а затем обратился ко мне:

– Можно узнать, как вас зовут, сэр?

Я назвался. Он повторил вслед за мной:

– Арчи Гудвин. Спасибо. Позвольте спросить, в качестве кого вы представляете мисс Тормик?

Я разозлился.

– Слушайте, – ответил я ему, – даже у адвоката есть право на жизнь, согласен, но я свято уверен: когда он откинет копыта, в его гроб не полезет ни один уважающий себя червь. Знаете почему? Потому что его тут же заставят подписать какую-нибудь идиотскую бумажку. Если вы не заполучите подписи мисс Тормик на своей бумажонке, с вами случится припадок. Дайте-ка ее мне.