Андрей Болотов - Шерлок Холмс и Сердце Азии

– Но почему же не уволят эту старую… даму? – поинтересовался Симс.

– Так не принято и не бывает, – ответил министр. – При дворе служат дольше, чем в армии, всю жизнь, – такие уж здесь традиции и правила.

– Министр, – обратился к графу Симс, – раз уж мне нельзя сегодня осмотреть комнату, я осмотрел бы дворец, сверху донизу, если вы не против. И не соблаговолите ли вы дать мне провожатого, такого, который знает про дворец все.

Раздался стук в дверь, и на пороге снова показалась бледная и прекрасная фрейлина Алексеева.

– Вот фотопортрет Карла Эдуардовича Болина, – протянула она конверт Симсу. – Ее величество велели мне показать вам дворец. – Она сделала книксен и приглашающе указала рукой на дверь.

– Это необычайно кстати, – воскликнул министр. – Юлия Федоровна живет здесь, во Фрейлинском коридоре, с двенадцати лет, лучше нее дворец знает, пожалуй, только гоф-фурьер Ингано. Вот уж у кого ключи от всех шкафов. Но он в отъезде вместе с императором, ибо отменно готовит ручьевую форель и жюльен из колосовиков. Но у него отвратительные, развязные манеры. Так что с Юлией Федоровной будет несравненно приятнее. Если после осмотра возникнут вопросы – милости прошу, я здесь до вечера.

Юлия Федоровна спросила, не желаем ли мы перекусить, посыльный как раз привез обед для господ офицеров гвардейского измайловского караула из ресторана «Отель де Франс» с улицы Морской. В полдень семеновцы покинули дворец, и их место заняли измайловцы. Это было как нельзя удачно, поскольку даже позавтракать в это утро ни мне, ни Симсу не удалось. Юлия Федоровна сама накрыла нам стол в собственной маленькой гостиной на третьем этаже дворца.

– Это входит в ваши обязанности? – спросил я у нее.

– Гости государыни – мои гости, – ответила фрейлина. – Сама она уехала в Аничков дворец, наследник чувствует себя неважно. Здесь только великая княгиня, то есть герцогиня, она остановилась в комнатах покойной императрицы, своей матушки. А что касается обязанностей, то наша обязанность одна – подчиняться. Вы и представить себе не можете, какие поручения иногда выпадают на долю смиренных фрейлин. Но вам я очень рада.

– А почему вы живете здесь с двенадцати лет?

– Батюшка, князь Трубецкой, умер сравнительно молодым, его семью я раздражала, такова уж участь бастардов; бабушка, его мать, чтобы раз и навсегда решить мою проблему, выхлопотала мне место фрейлины. Для меня, бесприданницы, это означает служение в этих стенах до конца дней. С четырнадцати я стала служить княгине Юрьевской, которая прежде была одной из нас. Знатные, богатые, да и просто законнорожденные фрейлины отказывались служить мистрессе, а мне выбирать не приходилось. Впрочем, забудьте мои жалобы, с судьбой не поспоришь. Кстати, моя комната, – перевела она разговор на другую тему, – интересна тем, что в ней бывал Пушкин. Здесь жила фрейлина Ольга Россет, и он приходил к ней запросто, с частными визитами. И к Идалии Полетике, она жила напротив.

– Кто такой Пушкин? – поинтересовался Симс.

– Наш русский Шекспир, – ответила Юлия Федоровна.

– А кто такой Шекспир? – Невежество детектива было поистине изумительным.

Мы с Юлией Федоровной с трудом не рассмеялись. Но я уже начал привыкать к странной неосведомленности своего подопечного. Чтобы избежать неловкости, фрейлина невозмутимо продолжила:

– Правда, убранство не сохранилось, погибло в пожаре, на другой год после гибели Александра Сергеевича Зимний дворец весь выгорел. Говорят, тогдашняя камер-фрау, баронесса Эллис вынесла большую императорскую корону из огня в исподнем подоле.

Мы вышли из комнаты Юлии Федоровны, пошли по длинному Фрейлинскому коридору, спустились на второй этаж по Телеграфной лестнице и прошли анфиладой изысканно обставленных, но пустующих комнат по второму этажу. По просьбе фрейлины комендант дворца отпер для нас Малую церковь, над которой находилась бриллиантовая кладовая; зайти в церковь можно было из ротонды – удивительного круглого помещения с шестью дверями и прекрасным куполом.

Из комнат покойной императрицы, последняя из которых тоже имела выход в ротонду, донесся звучный женский смех. Я узнал голос герцогини. Оттуда вышла незнакомая молодая дама. Увидев ее, Юлия Федоровна обрадовалась:

– Натали! Оболенская! Какая встреча! Ты приехала с великой княгиней?

– Жюли, душенька! Ты совсем взрослая и так похорошела!

Фрейлины обнялись.